А ЧЕМ РОССИЯ НЕ НИГЕРИЯ?

стёгивать круглые суммы и бандитам. Рэкет в Нигерии процветает — так же как и заказные убийства. Государственные кредиты среднему и малому биз­несу недоступны, они монополизированы плутократами. Из-за отсутствия ре­гулярной подачи электроэнергии при каждом предприятии приходится созда­вать небольшую электростанцию на мазуте или хотя бы держать дизельные двигатели. А это, между прочим, существенно увеличивает затраты! Бездо­рожье тоже заметно повышает издержки.

И, главное, отсутствуют гарантии личной безопасности и прав собствен­ности. Даже плутократ не застрахован от тюрьмы и конфискации имущества. Такая участь постигла одного из богатейших людей Нигерии 1980-х — начала 1990-х годов М. Абиолу. Он захотел стать президентом, а генералам это не понравилось, и силовики показали, на чьей стороне сила. Хотя Абиола, по-видимому, победил на выборах 1993 года (военные отменили их результаты), его посадили. Его деловая империя была расхищена чиновниками, а жену уби­ли якобы уголовники. Когда умер диктатор С. Абача (за 4,5 года правления укравший около 5 млрд долл.), пошли разговоры о скором освобождении Аби-олы. Но тут бывший богач и кандидат в президенты внезапно скончался. (В России тоже появился свой Абиола, притом он уже сидит, но пока ещё не по­бедил на президентских выборах.)

Для расправы же с мелким и даже средним предпринимателем не нужно вмешательства всесильного главы государства. С ним может справиться и клептократ средней руки.

Таким образом, бегство капитала из живущего по понятиям государства не­избежно. Клептократы вывозят капитал по той простой причине, что всё их состояние — результат воровства. Скрыть его преступное происхождение и «отмыть» можно только за рубежом. Кроме того, редкий клептократ на­столько уверен в прочности своего положения, что совсем не рассматривает возможность бегства за бугор. У лутократов мотивы вывоза капитала пример­но те же, но международный размах их деятельности (это в особенности отно­сится к наркоторговцам, контрабандистам, международным мошенникам) и более частые столкновения с правоохранительными органами на родине ещё более усиливают их стремление перевести капитал за границу. Что касается

плутократии, то её капитал не всегда приобретает свойства негативного капи­тала, но в случае возникновения угрозы конфискации имущества плутократы тоже переводят капитал за рубеж. К этому же шагу они прибегают, чтобы уй­ти от налогообложения, или в тех случаях, когда взятки чиновникам, дань бан­ дитам и прочие непроизводительные издержки подрывают прибыльность их деятельности.

В силу этих причин очень значительную долю всего капитала в клептокра-тическом государстве составляет негативный капитал. Он нацелен на получе­ ние сверхприбыли без инвестиций и потому имеет паразитический характер.

Но из живущего по понятиям государства неизбежно утекает не только ка­питал, но и мозги. Учёные, специалисты высокого класса и любые высокооб­ разованные люди либо остаются невостребованными, либо получают зарпла­ту, не соответствующую уровню их квалификации. Поэтому они покидают свою страну. В результате, как отмечает нигерийский исследователь Л. Се-ваньяна, «в коррумпированных обществах не могут проводиться исследова­тельские работы высокого уровня». А это тормозит научно-технический прог­ресс и подрывает и без того невысокую конкурентоспособность такого госуда­рства во всех отраслях, кроме сырьевых. Отсюда и сырьевая ориентация экспорта да и всей экономики.

Отличительная особенность клептократического государства — упадок сельского хозяйства. Это именно та отрасль экономики, которая требует дол­ госрочных капвложений, однако при отсутствии гарантий личной безопаснос­ти и прав собственности их почти нет. К тому же крестьяне лишены доступа к кредитам.

Всё перечисленное, взятое вместе, приводит к регрессу экономики и паде­нию жизненного уровня населения. Нигерия в этом отношении — крайне ха­ рактерный пример. В 1980 году доход на душу населения здесь достигал 1000 долларов, а в 1998 году упал до 300. Не забудем, что покупательная способ­ ность доллара за эти годы тоже снизилась, и заметим, что снижение жизнен­ного уровня большинства нигерийцев происходило на фоне стремительного и бесстыдного обогащения незначительного меньшинства. Л.В. Гевелинг на­зывает это явление имущественным расслоением коррупционного типа.

Правда, 1998-й год оказался для Нигерии низшей точкой падения. С тех пор положение «гиганта Африки» чуть-чуть улучшилось, чему способствовал рост мировых цен на нефть. Может быть, отчасти помогла и произошедшая в 1999 году смена власти, но это спорный вопрос. Во всяком случае, коренных сдвигов в Нигерии не отмечено, и массовая нищета остаётся там таким же обыденным явлением, как и очень высокий уровень преступности.

Вам эта картина ничего не напоминает, читатель?

Если не напоминает, приведу ещё один маленький пример. В «Новой газе­те» от 25-28 марта 2004 года помещена любопытная статья Р. Шлейнова

«С чувством украденного долга». Речь идёт о мошеннических операциях рос­сийских чиновников, которые выдумывают несуществующие долги для совме­стного хищения их вместе с мнимыми «кредиторами». А в Нигерии, как сви­детельствует Л.В. Гевелинг, целых 13% суммы внешнего долга составляют мнимые долги, являющиеся исключительно результатом махинаций тамошних клептократов.

РАЗРУШЕНИЕ КУЛЬТУРЫ И НРАВСТВЕННОСТИ

Вред от коррупции и негативной экономики не исчерпывается падением материального благосостояния народа. Не меньшее значение имеет ущерб культуре и нравственному состоянию общества. Некоторые характерные явле­ния в этой области перечислил ещё в 1980 году Гбадебо — комиссар полиции нигерийского штата Плато. К числу последствий коррупции и негативной эко­номики он отнёс распространение малохудожественных западных фильмов, быстрое увеличение числа ночных клубов, неконтролируемое потребление ал­коголя и распространение наркотиков, рост проституции, утрату молодёжью семейной дисциплины. Сюда же входит и «мода» на материальное богатство. (Не так уж далеко от нашей российской действительности!)

Однако не стоит думать, будто в коррумпированном обществе исключи­тельно господствует подражание чужеземным образцам. Для Нигерии не ме­нее типично возрастание роли многочисленных магов и ведунов, а они ниот­куда не импортированы! В стране, где подавляющее большинство населения исповедует одну из двух мировых религий (либо ислам, либо христианство), процветают самые дикие и несовместимые с этими религиями суеверия. В ос­ новном маги и ведуны работают открыто и превратили свои услуги в весьма доходный промысел. Но есть и тайные общества, не чуждающиеся даже обще­ния с дьяволом.

Но самым пагубным следствием засилья клепто-, луто- и плутократии яв­ляется атомизация общества. Возникает то уродливое явление, которое Л.В. Гевелинг назвал «коллективным индивидуализмом». Это несколько не­удачное выражение, поэтому лучше говорить о «стайном эгоизме». Его нель­зя смешивать ни с классическим («буржуазным») индивидуализмом, ни с кол­лективизмом. Речь идёт о людях, преследующих сугубо эгоистические цели. Но в клептократическом государстве для достижения таких целей полезно действовать стаей, шайкой, бандой, а не в одиночку. Отсюда широкое распро­странение поговорки: «Почеши мою спину, и я почешу твою». Если буржуаз­ный индивидуализм способствует развитию личности (хотя нередко односто­роннему) и благоприятен для установления гражданской свободы и правового государства, то о стайном эгоизме этого никак нельзя сказать. Отдельный ин­дивид превращается в примитивное, жаждущее только материальных благ и чувственных наслаждений существо, а стая таких индивидов — в спаянное понятиями сообщество преступного или, в лучшем случае, полукриминально­го характера. В чём такое сообщество нельзя заподозрить — так это в стрем­лении к установлению правового государства.

А что возникает на другом полюсе — не среди тех, кто грабит, а среди тех, кого грабят? Там тоже царит атомизация, но другого рода. Когда большинство населения всецело поглощено борьбой за выживание, его мало интересуют партии, профсоюзы, общественные организации или участие в выборах. Спо­ собность к каким-либо солидарным действиям идёт на убыль. В лучшем слу­чае такие действия удаются на местном уровне, а в худшем и более частом все борются за выживание порознь.

Вряд ли нужно доказывать, что атомизация большинства населения выгод­на коррумпированному правящему слою. Доводя народ до нищеты, он тем са­ мым автоматически укрепляет собственное господство. Для клептократов и их партнёров из лутократии и плутократии очень полезно и широкое рас­ пространение тезиса, что политика — дело грязное. Ведь этот расхожий тезис отрицает всякую политическую деятельность, в том числе такую, которая угрожает коррумпированному правящему слою.

Таковы единые закономерности развития клептократического государ­ства — хоть в Нигерии, хоть в России.

КАК НАЗВАТЬ ЭТОТ СТРОЙ?

Мы более или менее разобрались с основными особенностями стран, где господствующее положение занимают клепто-, луто- и плутократия. Это было не так трудно, поскольку основная часть работы уже блестяще проделана Л.В. Гевелингом. Но как назвать строй, сложившийся в таких государствах? Очевидно, что готового названия он не имеет. Для того чтобы дать ему пра­вильное название, следует выбрать его самый существенный признак. И таким признаком необходимо считать отсутствие механизма общественного вос­производства.

Как будто мы упёрлись в тупик. Ведь любой описанный наукой обществен­ный строй — как бы плох он ни был — обладает таким механизмом. Так с чем же мы имеем дело? Это даже и не строй, а прямо химера какая-то! Кажется, нужное слово найдено: химера.

Это понятие широко используется в биологии. Химерой называют орга­низм, состоящий из генетически чужеродных друг другу клеток. Например, у химеры, возникшей в результате прививки, кора может принадлежать к од­ному виду, а древесина — к другому. Поэтому половое размножение химерных

организмов невозможно. Растения-химеры размножают исключительно че­ренкованием. Химеры известны и у животных. Современная биотехнология позволила получить химеры разных видов мышей, овцы и козы, курицы и ку­ропатки. Но при скрещивании химерных самок и самцов получается потом­ство, принадлежащее к одному из исходных видов. И лишь в редких случа­ях — межвидовые гибриды. Но — не химеры.

Однако значение термина можно расширить. Социальный уклад, который делает невозможным общественное воспроизводство, — тоже не что иное, как химера.

ОБ ИНВЕСТИЦИОННОЙ НЕПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТИ РОССИИ

Теперь, когда мы докопались до истины и знаем, что собой представляет сложившийся в современной России общественный уклад, можно перейти к