сотни подобных монстров, и Юстиниан один из них. Неведомым образом обуздав демоническую магию, он, будучи при этом вампиром, вышел на невиданную для их племени вариативность и мощь заклятий. Его способности действительно устрашают и внушают уважение. Помимо чародейства, Юстиниан в совершенстве, и даже чуть более, овладел древними техниками, свойственными его роду. Вкупе все эти факты сделали из него практически неуязвимую и совершенную машину смерти.
Ненадолго замолчав, Максимилиан неспешно и сосредоточенно оценил взглядом каждого находящегося в кабинете и только затем продолжил:
Добро пожаловать в мой мир, господа! Мир, в котором предстоит противостоять монстрам подобной силы. Я искренне сожалею, но ваш прекрасный город посетило действительно могучее и древнее зло. Зло, справиться с которым мы сможем только сообща.
Единственное, что я до сих пор не могу понять в сложившейся ситуации — так это то, кто из тварей вышеперечисленных убивает тварей здешних? Извините, господа, но слово вампир за сегодня мне уже претит. Ни один из членов опергруппы «Кардиналы праха» не обладает способностями, позволяющими совершать подобные магические деяния. Следовательно, если за происходящим в городе действительно стоят «Кардиналы», у них появился опытный и могущественный союзник, союзник — маг.
Инквизитор резко повернул голову и направил свой грозный, негодующий взгляд в огромное уличное окно. Просидев так совсем недолго, тяжело вздохнув, европейский гость обернулся к своим собеседникам и продолжил:
С другой стороны, господа, как однажды заметил великий Сенека — Calamitas virtutis occasio[45]! И я абсолютно уверен, что каждому из нас обязательно представится случай это мужество проявить. Именно тогда, в тот самый час и настанет та единственная секунда истины для нашей скромной всеобщей судьбы…
Впрочем, я вижу, что мой рассказ вас несколько утомил, а посему, предлагаю сделать небольшой перерыв на кофе и обдумать открывшиеся факты. Наверняка у вас ко мне есть уйма вопросов. Искренне надеюсь, что я смогу на них ответить…
Оставшаяся часть вечера прошла за обсуждением полученной информации, прослушиванием красочного рассказа Алексея о последних днях Ловетт в качестве живого человека и, конечно, в разговорах о политике. Как и когда мужчины перешли на обсуждение общемировых проблем, абсолютно их не касающихся, не понял никто. Однако в девять часов решено было расходиться и Алесей, попрощавшись со своим новым напарником, выдвинулся в сторону квартиры Снежных… людей. Мага так и норовило придумать какой-нибудь очередной каламбур, связанный с фамилией чародеев. Почему Алексея это так забавляло, не мог понять даже он сам.
Забрав Эмили-Алису с собой, Ларин устремился домой к ненаглядной Екатерине. Отвезя юную провидицу опешившей колдунье, с фразой:
— Дорогая, потом все объясню!
Триарий отправился обратно в Ригир за прелестной леди-вампир. Оставлять Маркову наедине с Бубновой юноше не хотелось от слова совсем, и поэтому пришлось придумать именно такую схему передвижения. Послушный двухцилиндровый скакун легко домчал мага до места назначения и обратно.
Итак, в десять часов вечера честная компания была в полном сборе. Внезапному появлению Эмили удивись все, иногда казалось, что и сама девочка находилась в легком шоке. Эффект неожиданности и присутствие ребенка подействовали безупречно. Этой ночью в квартире Ларина царила на удивление спокойная и дружественная атмосфера. Обе женщины играли с Эмили, и что удивительно: проигравшая не норовила выцарапать победительнице глаза. За весь вечер так ни разу и не прозвучало эпическое «Етить твой метрополетен!», и это уже само по себе являлось показателем. Пусть и было понятно, что эффект неожиданности недолговечен, но черт побери, как же хорошо и спокойно было в квартире и в душе мага этой ночью. Практически всей ночью…
Глава XII
Мерцающий этюд
Леди ночь окутывала своею всепоглощающей тьмой засыпающий Петербург. Город зажигал неоновые вывески, мостовые покрывались сиянием уличных фонарей, но уже ничто на этом свете не могло помешать мраку властвовать на извилистых каменных улочках Северной Пальмиры: заползать в ее серые тупики, оплетать темные кустарники парковых аллей и незаметно, зловеще дирижировать тенями прохожих.
Все это имело и обратную сторону — прекрасным, сапфировым узором из мириад сверкающих звезд вечернее небо сияло над любимым, портовым городом. Однако кроме обычной, естественной тьмы в городе пробуждалось и кое-что похуже, тьма сверхъестественная: алчная, жестокая, бескомпромиссная, и вот она-то не намеривалась ни с кем делить кровавую звезду своего величия…
Безумие и ярость отступали неохотно, по чуть-чуть, прячась в самые дальние и темные уголки души чародея. Как и прежде, воля несчастного мага была сломлена неведомой и, безусловно, могучей силой…
