на западном направлении, Бангладеш и Бирму — на восточном. Поэтому политическая стабильность в Пакистане и Афганистане имела для Китая важнейшее значение. Но пока Пакистан находился под властью исламских фундаменталистов и военного режима генерала Зия-уль-Хака, а советское влияние на правительство Нур Мухаммеда Тараки перекрывало Китаю доступ к транспортным артериям Афганистана, усилия Поднебесной сводились к нулю. Поэтому Китайская Народная Республика по-восточному осторожно, но продуманно включилась в афганские дела.
Подкидывая дрова в костёр военно-политических противоречий, Китай поддерживал афганскую политическую оппозицию в борьбе с центральной властью. Маоисты составили её непримиримое леворадикальное крыло, однако создать единый блок прокитайские партии не смогли. Крупнейшая из них — партия «Шоалеи джавид» раскололась на «Революционную группу народов Афганистана», «Организацию народного освобождения Афганистана» (САРХА), «Организацию за освобождение рабочего класса» («Ахгяр»), «Организацию за освобождение народа Афганистана» (САМА) и «Революционную организацию истинных патриотов Афганистана» (САВВ). Партийные структуры прокитайского толка, сформировавшиеся в период с 1973 по 1978 год, получали помощь от китайского правительства, имели вооружённые отряды и опыт борьбы с регулярной армией Афганистана. Маоистские партии до середины 80-х годов пробовали уладить разногласия, но в борьбе с исламской оппозицией Афганистана и правительством Кармаля им это не удалось.
После провала попыток достичь единства маоисты выделились в три самостоятельные партийные группировки: «Организацию освобождения Афганистана» (ООА), образованную Фаизом Ахмадом в 1973 году, «Организацию за освобождение народа Афганистана» (САМА), созданную Маджидом Калакани в 1978 году путём слияния ряда левых ячеек, и «Коммунистическую (маоистскую) партию Афганистана», появившуюся в 2004 году после объединения «Организации борьбы за освобождение Афганистана» («Пейкар») и «Революционного единства рабочих Афганистана».
Важность Афганистана для китайской политики обусловливалась ещё одним обстоятельством: Пекин обязался обеспечить безопасность Пакистана, своего союзника в Южной Азии, который содействовал выходу Китая на мировую арену. Пакистану недоставало размаха во внешней политике, что сковывало его экономические и военные устремления, в том числе ослабляло его в военной конфронтации с Индией. Президент Пакистана Зия-уль-Хак полагал, что Афганистан с «нужным» правительством предоставит необходимый географический размах, а дружба с Поднебесной укрепит государство. Поэтому генерал вынужден был терпеть в исламском Пакистане американское присутствие (под деньги госдепартамента США) и покинувших Афганистан представителей вооружённой политической оппозиции.
Вместе с тем влиять на процессы в Афганистане и Пакистане Китаю мешала внутренняя проблема. Синьцзян-Уйгурская автономия Китайской Народной Республики, населенная мусульманами-уйгурами, граничила с Пакистаном, Афганистаном, Тибетом и Центральной Азией, имея с ними тесные религиозные и торговые связи. Уйгуры негласно поддерживали враждебные китайскому правительству вооружённые группировки, и руководство Поднебесной держало на этом направлении регулярные части Народно-освободительной армии, чтобы предотвратить проникновение в Синьцзян воинствующей исламской идеологии и развитие экстремистских настроений. С другой стороны, автономия служила инструментом для достижения Поднебесной своих целей в Афганистане: подпитывая маоистские вооружённые группировки, воевавшие с правительственными войсками, а позднее — с войсками Советского Союза, Китай создавал предпосылки для их вывода из страны, тем самым расчищая пространство для своих будущих экономических коридоров.
СССР и Китай находились в режиме необъявленной войны с 1969 года, когда на острове Даманском погибли 58 и получили ранения 94 советских пограничника. В августе того же года у озера Жаланашколь (Казахстан) очередная вооружённая провокация китайцев унесла жизни двух пограничников, десять были ранены. Китай, претендовавший на советские территории до Урала, всячески стремился досадить СССР. Наряду с Соединёнными Штатами и Пакистаном он включился в игру на политических проблемах стран «исламской дуги», вынуждая Советский Союз на ответные действия.
Политбюро ЦК КПСС, в частности Устинов и Громыко, полагало, что «афганскую площадку» нужно наполнить убедительным «содержимым»: не сделаем мы — сделают американцы! А какой аргумент может быть убедительнее 70-тысячного воинского контингента, введённого в Афганистан и создающего своим присутствием буфер безопасности или, по меньшей мере, отодвигающего опасность от границ СССР? Вводом воинских частей в Афганистан Советский Союз убивал двух зайцев: разъединялись совместные усилия Ирана и Китая, вынашивавших планы нападения на нашу страну, и ослаблялся Иран. Осознавая угрозу удара советских войск, Иран принял решение усилить западный фронт и перебросил силы своей регулярной армии с афганской границы на иракскую. Восточная граница осталась открытой.
Впрочем, такое положение для советских войск, размещённых в западных провинциях Афганистана, было вполне благоприятным. Оно позволило «шурави» воевать с шиитскими моджахедами в умеренном режиме. Иначе личному составу 5-й мотострелковой дивизии противостояли бы не разрозненные отряды «шиитской восьмёрки», а регулярная армия Ирана и фанатики корпуса стражей исламской революции, а это было бы куда драматичнее. Обошлись бы мы на иранском направлении, защищая завоевания Саурской революции и прикрывая собственную границу, двумя-тремя дивизиями? Вряд ли! А вот втянуться в долгую кровопролитную войну могли легко. Высшее партийное руководство СССР тяготело к применению силы в регионе. Присутствие советских войск в Афганистане решало ещё и нашу внутреннюю идеологическую задачу: оно сдерживало распространение исламского влияния на население среднеазиатских республик СССР.
Раздираемая противоречиями Демократическая Республика Афганистан стала центром притяжения сил, желавших извлечь из ситуации в этой стране политические, экономические и религиозные дивиденды. Участие в афганских делах приняли США, Иран, Китай, Пакистан и даже Индия. Исповедующий идеи исламского фундаментализма арабский Восток также обратил пристальное внимание на Афганистан, а исламская Республика Иран и Китай, в котором процветали шовинизм и маоизм, строили планы нападения на Советский Союз.
