среднеазиатские республики Советского Союза), обучали и инструктировали вооружённые формирования сил сопротивления.
а) отряды радикальных фракций НДПА, в корне не согласных с политикой Бабрака Кармаля (к слову сказать, их было не много);
б) бывшие участники вышеперечисленных вооружённых формирований, перешедшие по разным причинам на сторону правительства, в том числе захваченные в плен. Они давали клятву служить действующему правительству, их относили к «активистам» (комсомольским, партийным), поручали выполнять отдельные задания. Часто, выбрав момент, они опять уходили в горы на свободные хлеба. Как говорится, сколько волка ни корми…
Аппарат афганских «активистов» был создан по инициативе партийно-политических советников СССР, как правило, в подконтрольных кабульской власти административных центрах. Сама мысль собрать сторонников правительства и использовать их в борьбе с отрядами оппозиции вполне здравая, но более пёструю по составу структуру представить трудно. При этом с «активистами» по-настоящему не работали, они были непредсказуемы в поступках и не могли служить поддержкой в регионах. Сегодня, измученные войной, они сдаются на милость власти, присягают ей на верность, а через неделю, месяц, отдохнув, опять уходят в горы. Они легко поворачивают оружие против правительственных и советских войск, а зажмут их в горах реальные «духи» — просят о помощи, опять сдаются правительству. В лучшем случае оседают в кишлаках — охраняют самих себя. «Заблудших», а потом «раскаявшихся» парней пытались перевоспитывать по комсомольскому и партийному принципу. Смешно, конечно, думать, что они усваивали идеологические «уроки» политических и комсомольских советников, но наша структура спецпропаганды и агитации, работающая с населением, привлекала их к своим мероприятиям.
Прибывает, к примеру, агитационный отряд в кишлак для «просвещения» местного населения, завозится продовольствие (мука, рис и т. д.), «шурави» и «активисты» раздают блага народу. Пользуясь сбором нескольких десятков дехкан, представители агитотряда через переводчиков и «активистов» беседуют с ними. Рассказывают о гуманитарной миссии Советской армии в Афганистане, о политической обстановке в стране. Народ молча слушает русских агитаторов, настороженно наблюдая за действиями боевого подразделения, которое сопровождает «агитотряд». Вопросов, какие, возможно, хотелось услышать «спецпропагандистам», местные жители не задают. Выйдет из толпы спинжирай или малик (старейшины), скажет несколько фраз: кишлак, мол, мирный, душманов нет, они — бедные дехкане, обрабатывают землю. «Шурави» и «активисты» пожмут руки аксакалам и уедут восвояси, а то, что большая часть толпы — душманы, агитационному отряду в голову вряд ли придёт. Сейчас сезон уборки урожая, они спустились с гор трудиться на полях. Кстати, душманы сами не знают, что они душманы, а то, что хлеб возделывают с оружием в руках, так это было в Афганистане во все времена. На том и расстаются: «духи» отправляются на тяжёлую работу в горы (хорошо, если головы не отрежут агитаторам, как поступали не раз), а «спецпропаганда» ставит галочку о «привлечении» очередного кишлака на сторону «народной» власти. Политические советники с партийным блеском в глазах бодро докладывают в ЦК КПСС, НДПА о своих «успехах», преподнося их как личную заслугу. И получают ордена, новые должности…
В мае 1980 года на операции в провинции Вардак генерал-майор Рябченко беседовал с жителями одного из кишлаков. Я лично присутствовал при этом разговоре. Рейдовая группировка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии завезла местному населению, пострадавшему от аминовских бомбардировок, продовольствие. Генерал пообщался со старейшиной, дехканами, прощаясь, облобызался с аксакалом, пытавшимся целовать руки комдиву. Одним словом, расстались обе стороны тепло, довольные друг другом.
Вечером мы расположились на ночлег, приняв за чистую монету утверждение, что в кишлаке правит «народная власть». Замполит полка со слезами умиления на глазах вывесил экран для фильма — солдатскую простыню. Личный состав, за исключением боевого охранения, расселся на земле для просмотра киноленты. Мы с разведчиками разместились у самого экрана. Засветился, застрекотал киноаппарат, появился звук, пошли титры знакомого с детства фильма. И вдруг белая материя экрана разлетелась в клочья. Мы не сразу поняли, что из темноты, ориентируясь на свет экрана, по нам открыли огонь полтора десятка душманов. Чудом нас всех не положили автоматные очереди «духов»! Замполит повесил простыню высоко над землёй — пули прошли поверх голов. Но всё равно в боях с ополченцами «народного кишлака» мы потеряли убитыми 13 десантников, включая начальника штаба 350-го гвардейского парашютно-десантного полка гвардии майора Иванова, и свыше двух десятков раненых эвакуировали с «миротворческой» операции. Таким был итог нашей пропаганды и агитации среди местного населения.
В описанном эпизоде нет ничего удивительного: «спецпропаганда», советнические аппараты не учитывали такую особенность афганской действительности, как вечная война племён и народностей. Да и размышлять надо было с позиции афганского дехканина, а не выдавать желаемое за реальность. Я уже говорил: здесь надо родиться, чтобы что-то понимать. Афганистан — совершенно другая планета. Представить ситуацию объективно можно только тогда, когда посмотришь на неё глазами афганца. Европейским «цивилизованным» взглядом мы ничего не увидим.
Присутствие в Афганистане советского воинского контингента привело к созданию условий для объединения оппозиции перед лицом общего врага. Лидеры оппозиции поняли, что настал их звёздный час: сам Аллах послал сюда русских, чтобы мусульманский мир объявил неверным всеобщий джихад. Из
