чтобы убедить неопытного военачальника в своей исключительной полезности: «Почему я тебе необходима? Ну, не знаю, может быть, потому, что только я могу предложить тебе Сердоликовую корону… Вот так, например».
Но в конце концов принцессу убедили не извинения и лесть, не туманные рассказы и не обязательство провести срочную и секретную разведку. Нет, Чи Хён соизволила простить предательство своего капитана за самоотверженное спасение ее жизни в схватке с Королевой Демонов. До Софии не сразу дошло, о чем говорит девчонка, и тогда она решила: раз уж Чи Хён именно так поняла случившееся, можно не иметь зуб на Мрачного за неудачный выбор снаряда. София не сомневалась, что монстр был воплощением зла. Бой с ним доставил ей самое большое удовольствие с тех пор, как кавалерия Пятнадцатого полка напала на Курск. Тем приятнее было узнать, что это обстоятельство помогло вернуть расположение Чи Хён.
Однако генерал оказалась более дальновидной, чем рассчитывала София. Только после того, как Холодный Кобальт поклялась свободой только что вернувшегося Мордолиза никогда больше не выступать против Чи Хён, та согласилась продолжить разговор. Возможно, девчонку ждет неприятный сюрприз, поскольку недавние события показали, что свобода демона зависит от чего-то большего, чем несколько небрежно произнесенных слов. «Проси любую награду, лишь бы она не принесла вреда никому из смертных», – сказала тогда София Мордолизу. Но вместо того, чтобы освободиться от чар, он в одночасье добрался до другого конца Звезды и вернулся обратно со сломанной короной Индсорит. Что это может означать? Он хочет, чтобы София снова стала королевой? Или просто сообщал, что с Индсорит случилось какое-то несчастье? Или рассчитывает, что хозяйка переплавит корону в какой-нибудь дурацкий ошейник для него? Все это очень странно. София окончательно перестала понимать, что объединяет ее с этим демоном, которого она связала много лет назад, на что еще он способен и почему продолжает служить ей, хотя мог уже трижды получить свободу. Конечно, есть вероятность, что ее глупое обещание любой награды нарушило некий тайный закон, которому связанные демоны должны подчиняться, но высказанное много лет назад требование охранять ее и Лейба от любой опасности наверняка было легким, не говоря уже о просьбе спасти Пурну, раз уж демон Дигглби ее выполнил, как только отказался Мордолиз. Так… почему же?
– Так почему же я до сих пор не проглотил свои зубы? – поинтересовался Канг Хо, держа под уздцы лошадь, и София только теперь поняла, что так и не произнесла ни одного слова, пока они шли через заснеженный лагерь. Мордолиз радостно скакал рядом, его шкура постепенно восстанавливала блеск, и так же незаметно заживали раны и ушибы Софии. – Не могу поверить, что все закончится простым признанием факта, что я задолжал тебе один из них.
– Ты же знаешь, я никогда не держу зла на друзей… Давай говорить откровенно. Я не задам тебе ни одного вопроса, если поможешь в игре, что я задумала, – произнесла София на пиратском жаргоне, которому Канг Хо научил ее почти тридцать лет назад, когда они впервые встретились на палубе усбанского капера «Кадаврия».
Канг Хо огляделся. Они уже миновали последние лагерные фургоны и остановились в грязной луже талого снега, а вокруг не было видно ни души, за исключением часовых, стоявших в отдалении, и красного пятна таоанского лагеря на другом краю долины.
– Ты же знаешь, я пойду на все, чтобы уладить разногласия между нами, если только ты не попросишь перерезать тебе горло, – ответил Канг Хо на том же языке, убедившись, что никто не подслушает. – Я не смогу жить дальше, если не исправлю эту ужасную ошибку… Ты просто не знаешь, как это бывает, но ради безопасности своего ребенка можно согласиться на что угодно.
– Хватит!
София ткнула пальцем прямо в его приоткрытый рот. Как же тошно, когда старые друзья втолковывают тебе, чего ты лишилась, не выбросив одного- двух, а лучше трех-четырех спиногрызов из своей матки. В те годы, когда все они были вместе, София уступила настойчивым предложениям Хортрэпа защитить друзей от сифилиса, а заодно и сделать их бесплодными… Только она и Марото довели дело до конца. Канг Хо и Сингх всегда хотели иметь детей, а Феннек заявил, что согласен рискнуть, лишь бы не позволить Хватальщику тронуть такую важную часть своего тела. Насмотревшись на то, как Канг Хо справляется со своей дочкой, София еще раз убедилась, что поступила тогда правильно.
– Забавно, что ты вспомнил о своих детях, Канг Хо, потому что мы с Сингх говорили именно о них…
Она понизила голос и прошептала ему на ухо предложение, видимо такое же соблазнительное для этого завзятого интригана, как извивающийся на крючке червяк – для голодной форели. Его глаза зажглись, а губы предательски дернулись, готовые растянуться в хитрой усмешке.
– Я пошлю совомышь, как только вернусь в лагерь, – пообещал он. – Когда Ждун должна попросить ее о переговорах?
– Ты можешь вызвать драгунов Сингх когда пожелаешь, и даже если она возьмет с собой всех телохранителей, им не справиться с ранипутрийскими всадниками.
Сердце Софии, внезапно оказавшееся излишне чувствительным, тревожно заныло.
– Значит, на рассвете, – решил Канг Хо, несомненно надеясь, что в утреннем тумане у него и его верных непорочных будет больше шансов ускользнуть от таоанцев и оставить их без выкупа.
Он слегка сжал руку Софии, а затем запрыгнул в седло с удивительной легкостью для человека столь же почтенного возраста, как и она сама. Но ведь Канг Хо не пришлось драться с Королевой Демонов или, того хуже, с его собственной дочерью.
– Приятно снова работать с тобой, София. – Он отдал ей честь, как было давно заведено у кобальтовых. – Намного лучше, чем работать против тебя.
Лошадь помчалась по заснеженному полю, поднимая копытами сверкающее белое крошево, к Таоанскому полку, окружившему кобальтовых, как
