ужалила его в желтый от недавних ушибов нос. Возможно, Хватальщик хотел закричать или выплюнуть оставшихся змей, но вырвавшийся у него хлюпающий звук подсказал варвару, что случилось непредвиденное, а затем стало еще хуже.
Мрачный часто задумывался, встретит ли он когда-нибудь живого рогатого волка и что будет делать, если встретит. В прежние времена воину клана полагалось убить тотемного хищника, чтобы доказать свою храбрость или заслужить новое имя, но юный мечтатель Мрачный предпочел бы приручить зверя. Теперь, наконец-то увидев рогатого волка во плоти, он запоздало понял, насколько глупыми были те его фантазии. Белый исполин, выскочивший на него из темноты, казался воплощением ужаса, никак не предназначенным для приручения. Зверь набросился на согнувшегося пополам колдуна, длинные челюсти с ужасающим хрустом сомкнулись на его ноге. Рогатый волк, куда крупнее высоченного Хортрэпа, потащил добычу в темную чащу. Хортрэп безуспешно попытался ухватиться за ствол кипариса, потом за молодые побеги; его лицо потемнело; змея, обвившая ему голову и зажавшая своими чешуйчатыми кольцами его распухший рот, мешала дышать. Мрачный смотрел на все это, видел все это, но никак не мог поверить глазам. Что бы там ни происходило со змеями, это не они и даже не женщина из проклятого демонами клана Рогатых Волков все испортили, это сделал настоящий рогатый волк, задери его демоны.
Когда зверь вместе с Хортрэпом исчез в сумраке леса, оторопь сошла с Мрачного, уступив место отчаянию. Без помощи Хортрэпа Гын Джу непременно умрет! Рана, не сильно обеспокоившая колдуна, казалась смертельной варвару, и тот совершенно не знал, что необходимо предпринять. Но по крайней мере, можно было не беспокоиться из-за исторгнутых Хортрэпом змей: они перестали извиваться, зашипели и развеялись дымом, оставив на земле лишь серые полоски слизи. Колдовство тому виной или желудочный сок Хортрэпа – какая разница? Мрачный даже не успел подумать, как бы избавиться от клубка ядовитых гадин, оказавшегося всего в дюжине футов от Гын Джу; едва эта опасность миновала, он поспешил к раненому другу. Вблизи непорочный выглядел еще хуже, чем издали; при каждом прерывистом вздохе лужа крови вокруг клинка пузырилась. Обломок плотно засел в плече – вероятно, проткнул насквозь, – но бедняга не чувствовал боли, пребывая в глубоком обмороке.
– Я все исправлю, – пообещал другу Мрачный.
Он обязан был выполнить эту задачу, самую трудную в его жизни.
А для этого необходимо спасти Хортрэпа от колдовской силы, что натравила на него земляных змей и рогатого волка из фьордов. К счастью, Хватальщик вольно или невольно оказал Мрачному помощь. Стальной наконечник копья, стоявшего рядом с корзиной Хортрэпа, был темнее, чем отлично сбалансированное древко. Мрачный схватил оружие и поспешил прочь, намереваясь сделать то, на что не отваживался ни один охотник клана со времен молодости его матери, – поохотиться на рогатого волка.
Глава 26
– Что она делает? – спросил Диг таким тоном, будто Пурна должна была понимать, в чем смысл действий странной девушки. – Это яйцо?
Бледный предмет овальной формы, который ведьма достала из поясного мешочка, действительно походил на яйцо. Незнакомка что-то прошептала и запихнула штуковину в рот. Решила проглотить? Пурна тотчас выскочила из-за поваленного дерева, за которым они с Дигом прятались, и крадучись двинулась к ведьме сзади. Если хочешь напасть на колдуна, дождись, когда у него будет занят рот, – таков один из многих советов Марото. Колдуну будет трудно в этот момент произнести заклинание или проглотить демона. Он даже может просто подавиться, если его толкнуть.
Стерва должна пожалеть, что вынудила Пурну и Дига пойти за ней. Хоть и не тащила силком, а всего лишь напугала до полусмерти, после чего резко повернулась и припустила бегом, а рогатый волк в три прыжка обогнал ее и поскакал дальше. Диг не горел желанием отправиться за этой парочкой, но согласился – при условии, что Пурна сама сделает первую глупость, которую потребуют от них обстоятельства. Вскоре они отыскали беглянку, но одну, без волка, и, когда та пустилась в странный танец под цветущей в неположенное время рябиной, стало без всяких слов понятно, в чем эта необходимая глупость заключается: надо скрутить ведьму, пока не вернулось ее ручное чудище. Теперь у этой мерзавки во рту яйцо, и Пурне осталось сделать всего пять шагов, чтобы взглянуть в самодовольную физиономию.
Четыре.
Три.
Два.
И-и-и…
Один.
– Только рыпнись, и ты покойница, – прошипела Пурна, вставая на цыпочки, так что ее губы почти прижались к украшенному железными побрякушками уху более высокой девушки. Острое лезвие кукри коснулось шеи, чуть выше ожерелья в форме полумесяца, и Пурна почувствовала запах несвежего тубака, псины и серы. Ведьма дернула шеей, проглатывая яйцо, и Пурне пришлось чуть ослабить нажим, чтобы не поранить ее. Затем девушка властным голосом проговорила:
– Выблюй гадюк!
Интересное заклятие, если взвесить все за и против, но, конечно же, не настолько, чтобы взять его на вооружение, – слишком отвратительная рисуется картина.
