Софии показалось, будто кто-то вонзил ей в глазницы тупые кинжалы и начал медленно там проворачивать. Трудно поверить, что она еще недавно скучала по этому паршивцу.
– Да, я знаю, мы идем сражаться… только заткнись на минутку.
По крайней мере, это его успокоило. Демон пошарил в захламленной палатке и вытащил из кучи одежды ее хауберк, а следом и боевой молот. Вероятно, Сингх, или Пурна, или кто-то другой принес оружие сюда после стычки с Чи Хён, пока София сидела за частоколом. Она задержала взгляд на короне, которая так сверкала, когда София впервые примеряла ее, а теперь лежала исковерканная и тусклая на грязном полу палатки; весьма точная метафора того, что произошло с ее обладательницей. Она еще не решила, хочет ли на самом деле все начать сначала, но начинать нужно с чего-то простого, например, помочь тому, кому сейчас еще хуже. Значит, она должна отправиться к Чи Хён и поделиться своими догадками о том, что с королевой Индсорит случилась беда. Именно такая информация, которая поможет наивной юной мечтательнице исправить все пороки Звезды, покончить с продажными чиновниками и прочим дерьмом. Но София, словно старый пропойца, накануне зарекшийся пить хмельное, а утром проснувшийся с привычной жаждой, подумала, что казавшееся вчера таким правильным и естественным решение встать на путь истинный оборачивается полнейшей чепухой, ради которой не стоит обрекать себя на подобные испытания…
Впрочем, кто его знает. Судя по тому, как усердно Мордолиз рылся в тряпье и вытаскивал снаряжение, София вряд ли успеет переварить тот кусок вяленого мяса, прежде чем навалятся новые проблемы. Единственное, что могло ее воодушевить в нынешнем плачевном состоянии, – это надежда на хороший завтрак, а то, чем питается демон, не вызывало у Софии никакого аппетита. Однако ее рот все же наполнился слюной и в желудке заурчало; необходимо есть, даже если не чувствуешь голода.
По крайней мере, демон был так занят подготовкой к выходу из палатки, что не следил за ее упражнениями с ночным горшком, прежде часто служившим для них яблоком раздора. София решила, что это благоприятный знак. Какое прекрасное начало новой жизни!
Пока что эта новая жизнь выглядела еще печальней, чем прежняя.
Стоило Чи Хён предположить, что начался последний рассвет в ее дурацкой жизни, как она тут же заметила свежую кровь на простыне, с которой только что поднялась.
Она провела пальцами между ног, надеясь, что это всего лишь открылась одна из многочисленных ран, полученных… Ну что за вашу мать! Далекие сигналы горнов, близкие звуки рога и становящиеся с каждой минутой все более встревоженными голоса телохранителей рядом с палаткой – никогда еще месячные не начинались у нее под такую музыку. Нужно выйти наружу и узнать, что там за веселая кутерьма.
Вместо того чтобы найти в загроможденной всевозможным хламом палатке сундук с дамскими платками, она оторвала полосу уже измятой простыни, сложила ее нужным образом, укрепила самодельное приспособление между ног и, отыскав наконец чистые панталоны, принялась натягивать их.
Ко всем прочим удовольствиям, все это приходилось проделывать одной рукой, так что белье зацепилось за колено и…
– Не хотелось бы прерывать ваш сладкий сон, мой уставший генерал, но боюсь, что… О черт, простите!
Как только Хортрэп вошел в палатку и увидел, чем занята Чи Хён, его безразличный, по обыкновению, тенор сорвался на визг, колдун отвернулся и прикрыл глаза рукой в запоздалом раскаянии. Она быстро натянула панталоны, не в силах от ярости произнести ни слова. Неловкая пауза затянулась, так что Чи Хён решила отвернуться и нацепить доспехи. Если и могло случиться что-то хуже, чем не вовремя начавшиеся месячные, то это появление Хортрэпа.
– Я… ммм… никогда бы не посмел… – снова попытался заговорить он.
– Хортрэп, мать твою, я ведь предупреждала, чтобы ты не приходил сюда больше! – Чи Хён взбесило то, что он едва не довел ее до слез после всех вчерашних потерь. – Ты вляпался в дерьмо, Хортрэп, и на этот раз основательно.
– Да, конечно, я понимаю, – ответил Хортрэп все еще не своим голосом. – Но возможно, вы захотите сначала полюбоваться на Таоанский полк, приближающийся к нашему лагерю. Очевидно, ваш отец и его добрый друг полковник Ждун решили отклонить предложение насчет совместного выступления против Цепи.
– Я бы ни за что не догадалась сама по звукам горна, что становятся ближе с каждой секундой, – проворчала Чи Хён, пытаясь в полторы руки застегнуть пряжку ремня с ножнами. – Что бы я без тебя делала, Хортрэп?
– Не осмелюсь даже предположить, – ответил он, внезапно шагнув к ней и протянув руку к ее талии. – Позвольте, я помогу вам.
– Назад, засранец! – Чи Хён ткнула двумя здоровыми пальцами левой руки ему в лицо. – Тебе так хочется умереть именно сегодня утром?
– На самом деле я этого не планировал, но мой распорядок дня еще не составлен, так что…
– Еще раз забудешь приказ своего генерала, решето из тебя сделаю!
Чи Хён ужасно скучала по своей телохранительнице Сасамасо, вместе с другими солдатами проглоченной Вратами у Языка Жаворонка, и оплакивала ее как лучшую подругу… Вот и теперь невольно снова вспомнила о ней, потому что кавалересса, услышав, что генерал повысила голос, вихрем ворвалась бы сюда и расквасила уродливую физиономию Хортрэпа. Очевидно, остальные телохранители слишком привыкли к громким крикам, раздающимся из генеральской палатки в любое время дня и ночи.
– Прошу прощения, – начал оправдываться Хортрэп, – я просто хотел помочь.
