посчитали себя свободными от всех принесенных клятв. Это гильдейский наемник обязан до конца выполнить свой контракт, несмотря ни на что. На то он и «пес войны», не имеющий ни родины, ни сюзерена. А гвардейцы Тенпиля все же были подданными короля Тедора Первого Радушного. И пусть они не имели в своей собственности даже клочка земли в этом государстве, во всех текла благородная кровь, и пойти против своего короля было для них неприемлемым.
Поварившись в котле под названием «окружение князя Сайшат», а по дороге в Карпейн до конца узнав все, что задумывал герцог, сержант Эрдаг Тихий принял окончательное решение – принести клятву Атею. Он знал, что эта клятва будет совсем не та, что он давал Эраю Видному и обратной дороги ему уже не будет. Но все его чувства говорили, что это будет правильно. Одно лишь то, что ему поклялись в верности альвы-изгои, а княжна Виолин стала его женой, говорило о многом. Он даже собирался сагитировать еще несколько гвардейцев, с которыми был особенно близок. Но как оказалось впоследствии, такой необходимости не было. Один из капралов сам подошел к Эрдагу и от лица всех воинов попросил сержанта представлять их интересы в беседе с князем об этом.
Однако желание это одно, а реальность совсем другое. Две трети бывших гвардейцев были семейными людьми, и они не представляли, как посмотрит Атей Призрак, единственным владением которого является Логово, на то, что кроме воинов у него в подданных (если так можно сказать про князя без княжества) появятся еще и три десятка женщин и детей разного возраста. Но Призрак размышлял недолго. Буркнув себе под нос, что-то вроде «дорогу осилит идущий», он не стал отказывать воинам и принял их клятву. Единственное, о чем он попросил новых дружинников: до окончания их пребывания в столице Даргаса, – пожить там, где они жили до этого вместе со своими семьями, поскольку сам являлся всего лишь гостем в доме герцогини Джинил Строгой.
Ну а после того, как его дружина приросла новыми воинами, началась повседневная, порой изнуряющая, учеба воинскому искусству. С раннего утра и до позднего вечера, с небольшими перерывами на прием пищи и теоретические занятия, дальний угол огромного герцогского парка представлял собой военный лагерь. Холостые воины поставили здесь даже несколько полевых шатров, в которых и жили. Зачем платить за съем жилья, если скоро они уйдут из столицы вслед за своим князем? Летний сезон в самом разгаре, во временных жилищах тепло, да и доползать до своих лежаков после того как Атей, казалось, выжмет из них все силы, намного ближе.
В первые дни даже некоторые женатые попросились на постой к своим холостым товарищам. Потому как сил переставлять ноги, чтобы добраться до своей семьи, у них совсем не осталось. Но через пятину дружинники уже втянулись в тот режим, что им предложил Призрак, и с каждым новым днем он им нравился все больше и больше, потому как то, чему их учил князь, возможно, когда-нибудь спасет им жизнь. И выбравшие путь воина разумные это отчетливо понимали. Они, конечно же, не были неумелыми воинами, иначе не стали бы гвардейцами у герцога. Но совершенствование своих воинских умений составляло их суть. А после того, как они увидели в деле теперь уже своего князя, они поняли, что предела этому не существует.
Постепенно палаточный городок вырос. По просьбе своих воинов, которые решили, что в скором времени все равно срываться с места и их семьям лучше быть рядом, Атей попросил у герцогини разрешения разместить их близких рядом со своими мужьями и отцами, пообещав, что все финансовые вопросы по их содержанию он берет на себя. Джинил не только не была против, но даже немного обиделась на последнее, сказав, что после всего, что для нее сделал князь, брать с него деньги за проживание его вассалов было бы просто низостью.
Через две седмицы, когда все его новоиспеченные дружинники и члены их семей уже жили на территории особняка герцогини, Призрак был вынужден послать в Мегар Последыша и Адыма с письмом к Узелку, в котором написал о том, что у князя появились еще вассалы и Лайгору нужно готовиться к их скорому приему. А еще через седмицу воины вернулись, но не одни. Их сопровождали Савмак с Ситалком и восемь мощных волков-необращенцев, которых те нашли в Приграничном лесу. Как общаются между собой вайроны в волчьем обличии, Атей так до конца и не знал, но словам близнецов-оборотней о том, что их сородичи готовы на все, чтобы вновь почувствовать себя полноценными представителями своей расы, поверил.
Да и как не поверить, когда со звериной морды на тебя смотрят абсолютно человеческие глаза, в которых живет лишь одно чувство. НАДЕЖДА.
Опробованный на Ситалке метод возвращения вайронам их способностей оправдал себя лишь частично. И вот сейчас на берегу небольшого родникового озера стояло пять молодых оборотней, а еще три лежали на траве, так и не сумев вновь обрести себя. От чего Атею было не по себе.
«Он прав, Старший».
– Он прав мой князь, – практически одновременно раздались зов Кота и реплика Виолин, отчего за последний час на скорбном лице Призрака появилась легкая улыбка.
– Что? – увидев его реакцию, удивилась княгиня.
– Вы с Саем одновременно сказали одно и то же, – хмыкнул он, а потом добавил: – Я хочу в это верить, но получается с трудом.
– Княже, – снова заговорил Савмак. – Когда мы нашли своих сородичей в лесу и показали им, что произошло с моим братом, у них не возникло и капли сомнения в том, что они готовы пойти на этот ритуал. Хотя мы им и объяснили, что Руиакатт все же не бог и исход этого действа по его же словам может и не быть таким радужным, как кажется на первый взгляд. Но, несмотря на это, все до единого вайрона приняли одно-единственное решение: довериться тебе. Лучше уйти в стаю Вечного Вождя, чем до конца своих дней пребывать в сущности зверя. У вайронов очень длинная жизнь, если, конечно он не погибает в бою. И на всем ее протяжении они выглядят молодыми и сильными и такими же являются. Посмотри на моих сородичей, что ушли на перерождение… – Савмак посторонился, чтобы князь вновь увидел лежащие на траве тела. – Что ты видишь?
