Людмила не произнесла этого вслух. Распаренная и разнежившаяся, она лежала в воде, прислушиваясь к напряженному дыханию Андрея. Закрыв глаза, легко было вообразить себя плывущей по течению в бесконечной теплой реке, уносящей куда-то к счастью. Так Людмила и сделала. Отдалась власти воображаемого потока. Будь что будет. Если Андрей догадается сделать еще одну попытку, она уступит. Если нет, что ж, она инициативу проявлять не станет.
— У меня важное дело, очень, — сообщила трубка голосом Андрея. — Ты даже не представляешь, какой горячей информацией я обладаю. Слышишь меня?
— Слышу, — обеспокоенно сказала Людмила и поднялась из воды. — Погоди, я сейчас вытрусь и наброшу на себя что-нибудь, а то холодно.
— Ох, я тебе помешал…
— Нисколько. Я уже приняла ванну и собиралась вылезать.
Людмила не смогла бы объяснить, для чего посвящает Андрея в такие подробности. Но в душе она прекрасно понимала, зачем это делает. Пусть знает, что сейчас она голая. Абсолютно.
— Все, слушаю, — сказала она. — Черт, халат упал. Ага, порядок. Ну что же ты молчишь?
— Не хотел мешать тебе одеваться, — скромно произнес Андрей.
— Рассказывай же. Я умираю от любопытства!
Но на протяжении следующих минут Людмила умирала уже не от любопытства, а от тревоги за Андрея. Повествование о засаде на кладбище и состоявшейся перестрелке заставило ее остро почувствовать, как нужен ей этот странный, малознакомый, не слишком устроенный и к тому же женатый мужчина.
— Андрей, — пробормотала она. — Ты серьезно? Это не шутка?
— Какие шутки, когда пуля в желудке! Прости, это я сдуру ляпнул. На самом деле мне совсем не до смеха. Я в полной растерянности. И мне ужасно страшно. Вот такой я герой.
— И где они? — тихо спросила Людмила. — Эти люди, которые…
Договаривать она не стала, но было и так все понятно.
— На кладбище, — сказал он со вздохом. — Где и полагается находиться покойникам.
— Хочешь сказать…
Она снова умолкла на середине фразы.
— Третий бандит по кличке Джокер хотел в меня выстрелить, когда я уходил, — сказал Андрей. — Если честно, я специально оставил возле него пистолет. И взял с него слово, что он больше вредить мне не будет.
— А он? — спросила Людмила почти беззвучно.
— Слово-то Джокер дал. А потом схватился за оружие. Я заранее знал, поэтому вовремя обернулся.
— Если бы ты не оставил ему оружия…
— Он нашел бы другое. Это война, Люда. На уничтожение.
— Боже, мне кажется, что я сплю, — пробормотала она, — в кинозале на сеансе какого-нибудь боевика.
— К сожалению, это реальность, — сказал Андрей. — Но хватит об этом. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, или как там в Писании сказано? Лично я собираюсь жить дальше. Потому что умирать не имею права, пока не отомщу. Знаешь, что мне бандит перед смертью рассказал?
— Откуда мне знать?
— Я говорил тебе, что мой отец, покойный Никольников и прокурор Соболев дружили с молодости?
— Да, я помню, — подтвердила заинтригованная Людмила.
— Так вот, Никольников был журналистом, — продолжал Андрей. — И он нарыл изрядно компромата на Соболева. Думаю, Никольников что-то заподозрил, когда они общались, стал проверять и ахнул. Потому что бригада Джокера входит в крупную преступную группировку, которую крышует… угадай, кто.
— Неужели Соболев?
— Вот именно.
— О господи! И ты ему верил…
— Не только я, увы, — вздохнул Андрей. — Никольников и отец, они тоже не ожидали, что Соболев такая скотина. Когда Никольников понял, что его бывший дружок в сговоре и в доле с настоящими бандитами, он решил поговорить.
— Поговорить? — не поняла Людмила. — С кем?
— С Соболевым, с кем же еще, — с досадой ответил Андрей. — Насколько я понял, это должна была быть душеспасительная беседа. Мол, покайся, друг, искупи грехи. Именно это предложил Никольников Соболеву у себя на даче. А тот его убил. А потом стал заметать следы. Отправил СМС моему отцу, организовал улики, направил следствие по нужному следу. Ну, ты нашу полицию знаешь…
