— Нож можно почистить. Если проклятье слабое, то обычного природного ритуала хватит. — Напомнил орк. — Попробуем?
— Действуй, всё равно ничего не теряем. Только время, которого и так нет.
Вдвоём снова натаскали дров, развели костёр и сунули лезвие в пламя. Подкинули сухого хвороста.
— Температуру повысит быстро. Я добавлю. — Пообещал Андрен. — Давай, призывай силы Природы. Ты природников лучше понимаешь.
Грок кивнул и начал читать заклинание. Вдвоём совершили небольшой ритуал. Нож из чёрного на костре стал менять цвет. Медленно серел, светлел, словно сбрасывал старую кожу. Лезвие приобрело светлый металлический оттенок, словно железо напитали молоком.
— Что за дивный металл, который светлеет в костре?, — Удивился Грок.
— Не знаю, но думаю, что получилось, — ответил Андрен и протянул лезвие орку. — Держи. У меня есть нож Хомо.
Грок кивнул. Нож лег в руку, вписавшись в изгибы ладони, как литой. Словно с благодарностью признал нового хозяина. Он был метательным.
— Вот и первый трофей. — Изрёк Андрен. — Только от этого трофея желудок сытнее не станет.
— Это мы ещё посмотрим. — Грок без замаха метнул нож в ближайшее дерево. Тот прорезал воздух и воткнулся лезвием в самую середину. Но не лезвием, а рукояткой.
Орк вытащил нож из ствола, взвесив на руке:
— Баланс надо рукояткой уровнять. Вырежу новую. Есть идея.
Грок всё утро возился с рукояткой, вытачивая из дубовой ветки рукоятку, которую скрепил лентой из волос. Андрен впервые увидел, как красные волосы орка на боевой косичке друга расплелись. Передняя половина черепа орком всегда брилась, а позади волосы собирались в ленту так плотно, как будто их не было. И теперь Грок имел непривычный вид. С ним он и исчез в кустах, а через четверть часа притащил пронзённого зайца.
Нож взял первую кровь.
Сам Андрен за это время доделал лук, который вчера начал орк, да бросил на полпути. Но для тетивы ничего подходящего не нашлось. Нить с накидки ушла на силки, которые рассчитывал ставить на ночь по звериным тропам.
Грок разделал зайца и сварил суп. Шкуру решили оставить под транспортировочную сумку для Чини.
— Нужен зверь покрупнее, чтобы из жил для лука тетиву сделать, — прикинул Андрен.
— Оленя найдём, будет тебе лук. А лучше тура.
— Но на нормальные стрелы не рассчитывай. Оперения я сделаю из перьев почти любой птицы, а вот деревянные наконечники далеко летать не дадут.
— На двадцать шагов — и без мяса мы не останемся.
Мясо пришлось по вкусу, хоть и было жестким. Голод не тетка — съели все, что было в котелке. Блаженная сытость навалилась такая, что в путь тронулись лишь ближе к обеду. Чини досталось лишь пара орешков.
В какой-то момент Грок откинул последнюю кость, вытер руки о штаны и задал самый интересный вопрос дня:
— Слушай, а где дорога?
— Ты за зайцем с ножом бегал, а теперь спрашиваешь где дорога?
— Но вчерашних ориентиров нет!
Андрен осмотрелся как в первый раз, удивлённо покачал головой.
— Так, мы пришли оттуда, значит дорога там. Или нет? Мы прошли здесь? Значит там?, — Палец тыкал в разные стороны. — И точно, нет.
— Это что получается?, — Подала голос Чини. — Ночное сражение сместило лагерь дальше вглубь леса?
— Прощальная шутка духа. — Добавил Андрен.
— Как бы то ни было, идём на запад по солнцу, а там и выйдем куда-нибудь, — бодро подскочил Грок.
— Да, главное идти. — Согласилась Чини.
Путь продолжился через лес. С сытым желудком хмурые мысли ушли, мир вокруг казался светел, чист и прекрасен. Чини долго пугали все сторонние звуки, но через пару часов успокоилась. Послышалось размеренное сопение.
По пути собирали ягоды, травы, варили в котелке, промышляли охотой. Андрен сладил лук, спалив оленя фаерболом. А когда попадались небольшие ручейки и речки переходили вброд ил, переплывали на плоту. Андрен показал Гроку, как ловить рыбу без сетей, нитью с мухой. Недаром провёл всё детство у реки. А сам охотно учился у орка охоте. Оказалось, что силки ставить не так просто. А вот стрелять из лука без металлических наконечников можно было легко, но безопасно лишь по не крупному зверью. Когда нарвались на медведя, деревянные стрелы ему оказались нипочём. Без магии косолапый легко бы расправился с молодыми лесниками. В целом житейский опыт подтверждал себя гораздо лучше полученных академических знаний. Учились друг у друга.
Дорогу так и не нашли, блуждали в чащобах. Лишь продвигались всё дальше и дальше на запад. День за днём, всё больше привыкая к природе. Учились понимать её, примиряясь со всеми тяготами и трудностями жизни в лесу. На ночь, наученные горьким опытом, ставили охранные заклинания.
В какой-то момент лес стал вторым домом, принимая законы которого, жили с ним в мире и согласии.
