Сможет ли она рассказать о Кевине? Элеонора знала, что нельзя построить с Кристофером настоящих отношений, не рассказав ему всего. Но распахнутое сердце легко ранить. Также невозможно предположить его реакцию на ее признание.
Он потянул ее за волосы.
– Элеонора, засыпай. Эмори все равно, выспишься ты или нет.
– Знаю.
После продолжительного молчания Кристофер вдруг заговорил о том, что потрясло Элеонору до глубины души.
– Мне хотелось быть твоим первым мужчиной, а сейчас хочется, чтобы Эмори стал моим сыном.
В горле застрял ком. Элеонора едва смогла заговорить.
– В каком-то роде так оно и есть. Была юношеская любовь, но все же…
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
– Да.
Еще он хотел, чтобы Кевин никогда не появлялся в ее жизни. Никогда не сбивал с толку Элеонору, не женился на ней.
– Ты расскажешь мне о нем? Пожалуйста. Я хочу знать, каким он был. У него был потрясающий вкус.
Какая ирония!
– Не могу. Кристофер, прости, я просто не могу этого сделать.
Если она расскажет, он отвернется и больше никогда не посмотрит в ее сторону.
Кристофер спал урывками ровно до того момента, пока не услышал Эмори. Малыш успел привыкнуть к нему и широко улыбнулся, когда он достал его из кроватки. После смены подгузника они оба отправились на поиски завтрака. Молоко и мюсли. Эмори проголодался, а потому с завтраком они покончили в два счета.
У Кристофера же аппетит пропал начисто. Все это время он пребывал в твердой уверенности, что смог вернуть себе Элеонору, но крупно просчитался. Ничего не изменилось. Она все так же отказывалась говорить о покойном муже.
Когда ребенок наелся, Кристофер вернул его в кроватку и сам лег в постель. Элеонора приподнялась на локте, откинула волосы с лица.
– Почему ты не разбудил меня?
– Я подумал, тебе бы не помешало поспать подольше. Мы поздно, точнее, рано легли.
Он всячески старался напомнить о том, что произошло между ними ночью и как хорошо им было в объятиях друг друга.
Элеонору, казалось, это вовсе не задело. Она взяла Эмори на руки и только потом осознала, что не одета.
– Боже, Кристофер. Ты не мог бы принести мне халат?
– Уверен, что он не раз видел тебя в таком виде.
– Да, но тогда он был слишком мал. Не хочу наносить травму собственному ребенку.
– Неужели ты действительно так думаешь?
– Я – мать и стараюсь думать наперед.
Он коснулся ее руки:
– Моя мать души не чает в малышах и знает, что у тебя выдалась нелегкая неделя. Когда я разговаривал с ней вчера, она предложила посидеть с Эмори. Мы с тобой могли бы воспользоваться этим и совершить небольшое путешествие. Прогуляемся в горах. Сходим на озеро.
Элеонора улыбнулась:
– Я уже и забыла об этом. Вы с Кирби ушли купаться, а я осталась на берегу. Как же я злилась на вас обоих!
– Ну, кажется, ты забыла, что мы купались в чем мать родила, а с тобой это было бы неуместно, зато теперь никто не может нам этого запретить.
– Да. Слушай, неужели у твоей матери действительно есть время посидеть с Эмори? Разве в отеле мало постояльцев в это время года?
– Все с точностью до наоборот. Дел невпроворот. Но Лиам настоял на том, чтобы она отдохнула как следует. Она довольно долго занималась всем в одиночку. Теперь ей хочется повеселиться.
– Ты называешь весельем перемену подгузников?
Кристофер погладил ребенка по макушке.
– По-моему, Эмори, твоя мама оскорбила тебя.
Элеонора улыбнулась:
– Вовсе нет. Просто с детьми не всегда легко.
– О, поверь мне, мама жонглировала семью парнями и работой.
– Очень мило с ее стороны выказать мне такое участие. С удовольствием приму ее предложение.
Кристофер вопросительно уставился на нее.
