Золотой краб ещё раз проверил защиту Лёхи своими клешнями, но даже не сдвинул величественно стоящего человека. Тогда краб начал трястись и резко дёрнулся, от чего меч снова выдал сноп искр, отбивая невидимый нам снаряд. Тогда краб стал стрелять каждое мгновение, дёргаясь, словно припадочный, но с одним результатом. Наш воин делал короткий взмах меча и отбивал снаряд в воздух со снопом искр. Один такой вылетел за барьер и Толик шустро сбегал его подобрать. Сапфир. Да этот краб стреляет самоцветами!
Краб снова сменил тактику, он весь начал светиться и я не увидел, но почувствовал сколько использовано магии света сейчас. Он буквально исчез, чтобы появиться за спиной у Лёхи. Но тот даже не стал поворачиваться, спокойно парировав мощный удар, от которого нас сбило потоком воздуха. Да там под тысячу зарядов было. Что за монстра я создал с Серёгой, если меч спокойно отбил этот удар?! Тем временем нас лишь сбило с ног, а гигантского краба откинуло, перевернув. Видимо, он восходящий поток поймал широким плоским брюхом. Гоша углядел мешочек на бронированном брюхе и метнулся его срезать.
И тут Лёха перешёл в атаку. Меч замелькал с убийственной скоростью, высекая искры из парирующих его удары клешней. Секунды две продолжалось противоборство на равных, а потом мечник просто плюнул в краба. Плевок попал золотому в глаза, сбив с ритма. И тут же краб оказался нанизан на меч, поднят над землёй и брошен в кучу золота.
— Охренеть. — выразил общее мнение Толик.
— Грааааааараагрррр. — проорал огромный краб, которого лишили бубенчиков.
Толик даже смотреть не стал, просто прыгнул с места на гиганта. Метров тридцать. И начал отдирать одну из конечностей. От усилия заряженная куртка на нём порвалась, показав вздувшиеся мышцы. Яся лишь махнула рукой на это событие. А я решил тоже пойти в рукопашку. Интересно как это будет в этот раз выглядеть?
Я зарядил кулак одним зарядом тверди и одним света, больше не получилось, и со всего маху ударил по ближайшей ко мне лапе, пытающейся перевернуть огромную тушу. Треск, пахнуло холодом. Лапа толщиной больше, чем я могу обхватить, треснула, покрылась изморозью, но выдержала удар. Ещё раз. Треск, запах мороза усилился, но конечность выдержала, хотя и перестала двигаться. Третий удар довершил дело, переломив лапу, большой погоды это не сделало, но моё любопытство было удовлетворено.
— Прекращайте дурачиться, идите сюда. — любопытство заставило меня подчиниться «королю». — Макс, будь добр, освежуй мёртвого короля крабов. Там куча истинного золота.
Я решил отложить вопросы на потом, просто снял весь тонкий слой золота, который был нанесён на хитиновое тело. Так же я не удержался и выдрал все камни из глазниц. Пока ковырялся, вокруг начали собираться толпы крабов, которых мы освобождали всё это время. Они уже начали на пару с Толиком раздирать ещё живого гиганта. Гоша же передал добытые два крупных кристалла, как и обещал. Я оглядел ещё раз труп короля. Пусто. Нет на нём таких камушков, загадка.
— Макс, закончил? Сделай мне, пожалуйста, корону из этого золота и сапфира из глазницы. Только не тяжёлую.
Я застыл на пару мгновений.
— Так ты теперь что, король?
— Так вышло. — он с силой потёр ладонью лицо.
Мне почему-то хватило такого грузного ответа и я сел, пытаясь придумать какую корону делать другу. Минимум пафоса, это должна быть корона воина. Закрыл глаза, представляя массивный золотой обод с простым круглым сапфиром. Начал работу. И в растерянности замер.
— Я не могу… — ошарашенно посмотрел я на товарищей.
— Что не так? — с какой-то заботой спросила… королева?
— Я не могу крафтить. — достал из призрачного хранилища топор Гоши и попытался его переплавить. Плавить — запросто, но придать форму сложнее бруска или шара — никак. Руки опустились. — Ничего не понимаю…
— Ну вот и обещанные проблемы бесцветности. — Лёха вздохнул, пряча золотой шар и сапфир к себе в хранилище. — Ничего страшного, это временное явление.
— Хи-хи-хи, попался! Теперь точно никуда не денешься. — мерзко просмеялся скрюченный и поломанный человек. Весь лысый, покрытый струпьями и старческими пигментными пятнами, тут и там торчат гнилые кости. Ноги у него чуть ниже колен отсутствуют, только обломки костей торчат из гнилого мяса. В руках уродец держит кусок мяса, отдалённо похожий на руку. — Сейчас, сейчас! Хи-хи-хи.
Место, в котором он находится ещё уродливее чем хозяин. Гниль кругом, куда не глянь. В центре этой норы, занимая половину её объёма, лежит здоровый шмат сырого, гниющего мяса. На нём кое-как вырезана пентаграмма, больше похожая на нарисованного ребёнком человечка в круге и с закорючками всюду. С потолка свисают длинные корни, время от времени шевелясь то ли от сквозняка, то ли сами по себе. У любого здравомыслящего человека возникнет желание залить здесь всё бензином и сжечь, но такие сюда не попадали.
Кривой взял в руки ржавый кухонный нож и, хихикая, распорол себе запястье, выливая гной на кусок мяса с пентаграммой. Мясо ещё сильнее загнило, испаряя миазмы, с заклинателя посыпались куски гниющего мяса, от чего он через мерзкий смех стал стонать от боли.
