окажется в стальной клетке. Ну и отчасти революционная солидарность — скажу так, чтобы не обижать некоторых венгерских коммунистов.
Кстати, не только Карлос мог себе позволить ярость: Вайнрих старался не отставать в этом от своего патрона. Например, в венгерском консульстве в Праге Вайнрих потребовал выдать визу. Сразу. Без разговоров. Для убедительности он положил тяжелый пистолет на стол. Конфликт произошел потому, что чиновник отказался верить в то, что худой белобрысый немец — это Табет Али Бен Али, как это следовало из представленных документов. Связавшись с посольством Южного Йемена, он услышал, что да, белобрысый немец — это Али Бен Али, а вот препятствование ему может быть сочтено как оскорбление государства. Опешивший чиновник повесил трубку и сухо извинился перед обладателем дипломатического паспорта — виза была выдана через несколько минут.
В географии Восточного блока отношение к организации Карлоса было неоднородным: так, Югославия смотрела сквозь пальцы на транзит оружия и сдавала Карлосу в безвозмездную аренду виллу в Белграде; Чехословакия предоставляла свои тренировочные лагеря; Болгария позволяла лишь транзит через ее территорию. Наведя со всеми мосты, Карлос посчитал, что времени на дипломатию потрачено предостаточно — пора было начинать военные действия.
После прощания с НФОП он не порвал ни с ним, ни с другими палестинскими организациями, в том числе с Фронтом национального освобождения Палестины. Для взаимодействия с палестинцами Карлос воспользовался услугами Амина-эль-Хинди, шефа разведки арафатовского движения ФАТХ. Эль Хинди также выполнял функции посредника между Карлосом и Абу Айадом — руководителем разведки Народного фронта. Это все вылилось в то, что Карлос и НФОП договорились о совместном покушении на иорданского короля Хусейна, с которым у палестинцев были давние счеты. Но в итоге что-то не задалось.
Разъезжая по Ближнему Востоку, Карлос встретился с поэтом и журналистом Ассамом эль-Джунджи. Большое интервью, записанное в конце 1979 года в Западном Бейруте, ляжет в основу не только его многочисленных биографий, но и заведенных уголовных дел, в том числе по убийству Мухарбала и офицеров ДСТ на улице Тулье. Предполагается, что Карлос действительно встречался с Джунджи и даже подарил ему свою фотографию с дарственной надписью: «Выдающемуся поэту от начинающего поэта. Карлос». Это интервью выйдет сразу в трех выпусках парижской эмигрантской газеты «Аль-Ватан Аль-Араби», но с совершенно другим содержанием. Как потом подтвердят оперативники Штази, интервью было переписано и составлено агентом «Моссада» Бассамом Абу Шарифом. Этот момент французским судом не принимается.
После публикации в парижскую редакцию газеты нагрянули полицейские с требованием выдать местонахождение знаменитого партизана, но главный редактор Валид Абу Зар проявил мужество и отказался от сотрудничества. Как пишет Джон Фоллейн, лично общавшийся с Абу Заром, через несколько недель после налета копов Абу Зар встретился с Карлосом в Багдаде. По словам Фоллейна:
«…Они пожали друг другу руки и заговорили о политике. Карлос рассказывал о том, что на Ближнем Востоке и в Европе может восторжествовать свобода, а Израиль и империалистическая Америка могут быть уничтожены. Всем было понятно, что это нереально. Но Карлос был тогда законченным идеалистом».
Но вскоре журналисту Ассаму эль-Джунджи, написавшему интервью, выстрелят в голову. Такого и нарочно не придумаешь.
Осенью 1978 года президент Сирии аль-Асад отправил за Карлосом человека в Багдад, чтобы пригласить его и товарищей в Сирию. Так началась противоречивая дружба между сирийцами и Карлосом: с момента его официального визита в Сирию в 1979 году с ними обращались по-дружески по личному распоряжению президента. В Дамаске удовлетворяли любую просьбу Карлоса, начиная от оружия и заканчивая передачей в его распоряжение специальных лагерей и сети явочных квартир. Вице-президент Сирии Абдель Халим Хаддам в качестве министра иностранных дел был уполномочен выдать дипломатические паспорта всем членам организации.
Карлос же был необычайно доволен: сирийские дипломатические паспорта действовали отрезвляюще на всех без исключения агентов спецслужб, включая Штази. Было известно, что такие документы подписывает лично президент Асад. В паспорте Карлоса значилось имя Мишель Хури, а Магдалена получила библейское Марьям Тума. Именно под этими именами они путешествовали по Восточной Европе и другим странам. В середине 1980 года Карлос совершил поездку из Адена в ГДР через Москву по все тому же дипломатическому паспорту. К сожалению, подробности той поездки почти неизвестны, но вот что интересно: в его багаж, полученный «Аэрофлотом», входил большой железный ящик с маркировкой сирийского посольства. Что было в чемодане — остается только догадываться.
Через некоторое время еще несколько черных ящиков с сирийской маркировкой ввез в Восточный Берлин Вайнрих, путешествующий под именем Абдулы Мохаммеда Хусейна, добропорядочного йеменского дипломата. В этих ящиках находилось пять полуавтоматических пистолетов «Беретта», гранаты, дюжина браунингов, детонаторы и снаряды для РПГ. Все это добро было заботливо укомплектовано для баскских товарищей из группировки ЭТА. Впрочем, в этот раз все прошло не так гладко: Штази конфисковала всю партию оружия.
Взбешенный Карлос отправил Вайнриха в Штази разъяснить им, что их люди нарушают договор о транзите оружия, заключенный с Москвой.
— Вы что делаете?! — отчитывал высокопоставленных офицеров Штази Вайнрих. — Вы хотите сорвать договор с Советами? Вы очень сильно об этом пожалеете.
О визите правой руки Карлоса доложили заместителю министра Найберу, который тут же приказал вернуть весь арсенал для партизанских отрядов ЭТА. Между группировкой басков и Организацией революционеров-интернационалистов установились очень теплые отношения. Лишь в середине 2017 года
