бывшего. Я остаюсь бойцом в ленинском понимании этого слова. Революция просто не могла бы свершиться без своего авангарда — борцов, которые ее планируют, готовят и начинают. Я руководил сражениями как в полевых условиях, возглавляя десантно-диверсионные группы, так и из оперативного штаба. Тем не менее, по сути своей, я скорее политик и организатор и считаю анализ соотношения стратегических и тактических, конъюнктурных и постоянных вооруженных сил оптимальным методом для определения своевременности и особенностей революционного действия, его рамок и природы, вплоть до вооруженного выступления».
Согласно учению Карлоса, необходимо постоянно корректировать вектор действий, исходя из краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных тактических и стратегических целей. Как верующий возвращается каждый день к Священному Писанию, а священник ежедневно читает требник, так же и политик должен постоянно корректировать свои действия в соответствии с поставленными целями. Анализ a posteriori различных ситуаций и событий лежит в основе деятельности любого политика, военачальника и революционера, планирующего дальнейший ход событий. Революционный ислам как концепция не отменяет коммунистической борьбы Карлоса, а, наоборот, укрепляет ее.
«В четырнадцать лет я посвятил свою жизнь Революции. В январе 1964-го вступил в коммунистическую партию, но счастливо избежал искушения стать функционером и продолжаю оставаться коммунистом и непреклонным революционером. Возможно, именно эта бескомпромиссность вызывает наибольшее раздражение у моих оппонентов. Когда мне было двадцать, произошли события, коренным образом изменившие мою жизнь и определившие дальнейшую судьбу: Мировая Революция и борьба палестинского народа слились в моем сознании воедино.
Борьба для меня есть синоним самопожертвования во имя избранного дела. Приняв ислам в октябре 1975 года, я не стал ни мистиком, ни святошей. Я всего лишь пытаюсь найти свет веры и не дрогнуть в суровых жизненных испытаниях, общаясь с Богом напрямую, без посредников.
Мои коммунистические идеалы устояли во всех жизненных горестях и терзаниях, они нисколько не противоречат вере в Единого Бога. Вера обогатила и расширила мое видение мира, дав дополнительные и очень веские основания не отступать с выбранных позиций. Вера не только утвердила меня в правоте дела, которому я посвятил жизнь, но и помогла исправить многие ошибки и отказаться от неверных оценок и заблуждений. Ислам укрепил мои революционные воззрения, он очистил их, придав одновременно новое — возвышенное — значение».
Представления Карлоса об исламе, возможно, вызвали шок у ваххабитских теоретиков, заключивших религию в стальную клеть. Согласно модели Карлоса, ислам не должен стоять на месте. Иными словами, если бы сейчас был жив Мухаммед, то он бы яростно боролся против закостеневших догм полуторатысячелетней давности:
«Мусульманское общество нуждается в иджтихаде, чтобы противостоять злоупотреблениям и соблазну и чтобы не поддаться искушению выборочного, порой искажающего, прочтения Корана. Иджтихад должен быть непрестанным, чтобы не оставлять шанса отсталости и всем тем регрессивным тенденциям, которые проявляются в избирательном или слишком фанатичном толковании Слова. Учение — живой организм, оно должно ежесекундно обновляться, мысль нуждается в орошении живительной влагой действительности; в противном случае мысль, заключенная в текст, становится мертвой буквой, немеет и обращается в камень. Вера — это не беспрерывное упражнение, аскеза, как сказали бы раньше, а упражнение духа, как его понимал иезуит Игнатий Лойола, — это не искусственное ограничение веры, а, напротив, доведение ее до высшей точки. Господь есть также и непосредственный опыт действия, — поэтому для нас, мусульман, так важно ежедневное исполнение обрядов. Человек должен каждый день заново отливаться в форму божественной воли, каждый день восстанавливать свою человечность в Господе. Вот почему с каждой зарей следует перечитывать и заново истолковывать, наполнять новой жизнью божественное Слово. Вот почему ислам — и иначе невозможно — есть постоянная Революция».
Подводя итог самым значительным выдержкам из марксистско-исламской доктрины, которую предлагает в качестве политической альтернативы Карлос, легко отметить, что это не имеет ничего общего с тем, что сейчас происходит на Ближнем Востоке. Я говорю об экспансии «Исламского государства». Карлос рассматривает ислам как современный пассионарный кулак и знамя, под которым сражается революция. К религиозным догмам, конечно, это имеет опосредованное отношение. В заключение я приведу его коммюнике, посвященное теме светского государства:
«И. Рамирес Санчес, Пуасси, 21 марта 2016 г.
Светский характер
Светский характер понимается как нечто, отделенное от Церкви и (или) от Государства.
Светский характер — это добродетель французской революции, которая пропала вместе с ее падением.
Светскость должна включать в себя равноправие ВСЕХ верующих и неверующих, всех религиозных практик.
В странах с большим количеством вероисповеданий светскость позволяет избежать религиозных конфликтов.
ДА ЗДРАВСТВУЕТ СВЕТСКИЙ ХАРАКТЕР!
ALLAHOU AKBAR!»
В общем, шах и мат любителям называть Карлоса исламским террористом. Однако сегодня идеология революционного ислама пользуется популярностью в Турции и на Ближнем Востоке.
