эти деньги.
Аль-Тураби быстро сбросил маску озабоченности — кроме обещаний личного обогащения Паскуа предложил списать весь внешний долг Судана. Сделка была заключена тем же вечером.
Вернувшись в Хартум, доктор аль-Тураби разгневанно заявил:
— Мы предоставили ему кров и убежище, считая его борцом за святые цели, но сейчас это уже не тот человек, не тот Карлос, которого мы пригласили… Его поведение бесстыдно и оскорбляет чувства правоверных мусульман… Он пьет алкоголь и проводит с женщинами столько времени, что я начинаю сомневаться в том, что он мусульманин. Его присутствие в нашей стране нежелательно, и его поведение снимает с нас любую ответственность за его дальнейшую судьбу…
Это был сигнал, что суданцы начали выполнять свою часть сделки.
Однажды я спросил у Карлоса, знал ли он о сговоре иностранных спецслужб с суданским руководством. Он ответил:
— ЦРУ и несколько служб спутникового слежения были заранее проинформированы о моем путешествии в Хартум. Сочувствующие сообщили, что американский спутник визуально отслеживал мои движения и что французская система слежения была установлена суданской тайной полицией в моей машине. Единственным арабским лидером, который открыто меня предал, был Хасан аль-Тураби.
Теперь настал черед суданского доктора торопить французов и ЦРУ — тайная полиция получила сведения о переговорах Карлоса с египетской разведкой «Мухабарат». Детали этих переговоров для суданцев оставались неизвестными, но тот факт, что местонахождение Карлоса теперь знает третья сторона, подвергало опасности самого аль-Тураби, справедливо опасающегося возмездия за сговор с врагом и предательство. Усиливала эти опасения и открытая враждебность «Мухабарата» к Судану. Карлос сказал мне:
— Египетский «Мухабарат» сделал мне открытый дипломатический коридор и предложил помощь по выходу из хартумской ловушки — это должно было произойти в сентябре 1994 года.
Но до его похищения оставались считаные дни.
Глава 15. Похищение
— Я приказал похитить Карлоса, я приказал похитить Карлоса в Судане.
Обычно я сажусь писать эту книгу в хорошем итальянском костюме из Флоренции, чтобы, наверное, стать ближе к герою, который всегда был одет с иголочки. Вчера мы снова долго говорили обо всем. Я спросил Карлоса, что он думает по поводу заявления Хасана аль-Тураби о том, что французам достался потерявший моральный и физический облик алкоголик.
— Доктор аль-Тураби выгораживал себя. Пытался сделать, как это говорят по-русски, хорошую мину при плохой игре. Во Францию меня доставили в прекрасной форме. Это могут подтвердить самые разнообразные свидетельства и фотографии. Аль-Тураби в тот день потерял доверие всего мусульманского Востока. Вся эта ложь, которую он про меня говорил, не соответствует действительному положению дел.
Сложно спорить: сразу после похищения Карлос предстал на публике жизнерадостным, одетым в белые брюки и красный пиджак, будто и не было этих часов отчаяния во французском лайнере, а потом в тюрьме.
Следующая ложь, связанная с пребыванием Карлоса в Хартуме, которую распространили охочие до сенсаций газетчики, — липосакция. Якобы перед самым похищением Карлос согласился на операцию из-за избытков жировых отложений. Он действительно лег под нож хирурга, однако это не было связано с косметологическими процедурами. Ему требовалось вмешательство врачей из-за варикозного расширения вен.
Но пребывание в больнице не лишило его бдительности: на его тумбочке у кровати всегда лежал пистолет, а за дверьми палаты поочередно дежурили телохранители. После операции к нему пришел странный посетитель: представившись оперативником уголовного розыска, он объяснил, что срочность его визита связана с раскрытием международного заговора, целью которого было убийство Карлоса. Для обеспечения безопасности офицер предлагал отвезти его в военный госпиталь, охраняемый службой безопасности Судана.
— Доктор аль-Тураби гарантирует вашу безопасность, — учтиво сообщил офицер-следователь.
При этих словах Карлос усмехнулся — он уже знал о том, что его готовят для обмена. Но в конце концов спецслужбы Судана не позволят захватить его беспомощным в больнице, а через несколько дней он исчезнет. Навсегда. Оставив ЦРУ один на один с Тураби и аль-Баширом. Кроме того, вопрос о его переводе в военный госпиталь был скорее добровольно-принудительным.
— Ну что ж, — Карлос махнул рукой.
