– А как он заметил? – спросил Эберхард.
– Фрау Майер хотела снова смазать и забинтовать Габины мозоли, – сказал Томми. – И везде её искала.
– И тут какая-то девчонка из второго «А» наябедничала, – сказал Пеппо. – Она глазела в окно и видела, как вы идёте по улице!
– У Габи в сумке осталось печенье… – пробормотал Эберхард. – Пойду возьму нашу долю!
Эберхарда не было довольно долго. А когда он вернулся, печенья у него не было, зато вид был злее некуда.
– Вот змея! – прошипел он. – Утверждает, что якобы это я сказал, что Ать-два разрешил нам пойти в магазин. И что она этому поверила!
Эберхард плюхнулся на кровать.
– А когда я от неё вышел, меня перехватил Ать-два и стал читать мораль!
– Ты сказал ему, что это всё неправда? – спросил Франц.
– Я ни слова не мог вставить, – сказал Эберхард. – И потом, у меня нет привычки ябедничать! Даже на такую змею!
Франц взял пижаму, мыло и зубную щётку. И сказал, что идёт в душ.
А сам побежал в комнату, где поселили Габи. Дверь была открыта. Габи сидела наверху двухъярусной кровати, болтала ногами и жевала печенье. Увидев Франца, она спустилась и подошла к нему.
Франц откашлялся, чтобы голос не подвёл, и сказал:
– Признайся во всём. Сейчас же!
– В чём это? – спросила Габи.
Но Франц видел, что она прекрасно понимает, о чём он говорит.
– Иначе я тебе больше не друг, – сказал он.
Габи посмотрела на него озадаченно. Она не привыкла к тому, что Франц говорит с ней таким тоном.
– Что ж, и отговорку никакую придумать нельзя? – сказала она.
– Но не за счёт Эберхарда!
Франц потащил Габи к учительским комнатам и постучал в дверь Ать-два.
– Войдите, – отозвался Ать-два.
Франц открыл дверь, втолкнул Габи внутрь и закрыл за ней дверь.
Потом прижался ухом к двери и услышал, как Габи, запинаясь, говорит:
– Извините, я… я… я вам сказала неправильно…
Дальше Франц подслушивать не стал.
Он побежал в душевую для мальчиков и сказал Эберхарду, который стоял под душем:
– Она во всём созналась.
Этой ночью Франц долго не мог заснуть. Эберхард храпел, Пеппо скрипел зубами, Томми что-то бормотал во сне, а сам Франц размышлял, что же он сейчас чувствует – грусть или облегчение.
Разобраться он так и не смог и решил, что ему и грустно, и легко. Грустно оттого, что Габи и Эберхард никогда не поладят друг с другом. И легко оттого, что больше не надо ревновать к Эберхарду.
Утром Франц пришёл на завтрак вместе с Эберхардом. Он сильно не выспался. Но зато завтрак дали нормальный! Чай и булочки с маслом, сыром и джемом. И ещё сок.
Эберхард как раз доедал третью булочку с сыром, когда в столовой появилась Габи. Она прошла мимо Франца и села за стол к трём девочкам из своего класса.
– Ей стыдно… – прошептал Франц Эберхарду.
– Ну ещё бы ей было не стыдно! – фыркнул Эберхард.
После завтрака фрау Майер раздала всем альбомы и цветные карандаши. Не дала она их только Эберхарду, Францу и Габи. Они получили по два листа в клеточку, сверху донизу исписанные примерами по математике.
