Но тогда он был один, сам по себе. Сегодня были люди, которых он мог назвать друзьями, игра жизни и смерти оценивалась теперь по-другому. Возможно, это делало его слабым – но он готов был принять такую слабость.
– Я просто не вижу никакой пользы в бессмысленной резне, – пояснил он.
– Это не будет резня – резня тут уже случилась. Есть ситуации, когда нужно сидеть и выжидать, и они правильные, потому что помощь уже близко. Но здесь нет помощи, которая могла бы мгновенно спасти Сивиллу, если сама Сивилла не будет сопротивляться. Катиджан прав в том, что мы слишком много времени и сил потратили на оборону. Мы постоянно ждем атаки Сообщества и думаем, как бы отразить ее и уменьшить ущерб. Но что если поступить наоборот? Ты ведь знаешь, что время Сивиллы стремительно утекает.
Это Родерик как раз знал, они с Керенсой часто гуляли по улицам города и видели, что там происходит. Иллюзия мирной жизни становилась все более зыбкой. Патрули, оставленные сообществом, наглели все больше. Теперь уже вампирам ничего не стоило схватить первого попавшегося элементаля и выпить всю его кровь, досуха, оставляя посреди улицы изуродованную мумию. А те, кому раньше принадлежал этот город, были вынуждены смотреть на эти издевательства – и терпеть.
Вряд ли Аурика одобрила бы такое, она была достаточно умна, чтобы понять: тупая агрессия питает мятежный дух. Но ведьма все чаще покидала Сивиллу, она, похоже, готовилась к чему-то важному, а ее мелкие шавки оставались без присмотра.
Да и чудовища больше не выжидали в этом городе. Они и так слишком много времени провели в бездействии, им хотелось охоты. Насколько было известно Родерику, в Сивилле остался один лишь Серапис, остальные давно покинули кластер.
Зато Серапис ни в чем себе не отказывал. Он уже уничтожил всю зелень – и воздух в Сивилле сразу стал сухим и мертвым. Им трудно было дышать, жара все усиливалась, из мира исчезла гармония, и даже вода стала мутной, грязной. Насекомые, раньше налетавшие на пару часов, теперь не исчезали. Они ползали повсюду, их можно было найти в еде, в своем собственном доме… И горе тому, что рисковал раздавить хотя бы одно их них. Тогда весь рой взвивался в воздух и набрасывался на несчастного, облепляя его живым черным коконом. Когда насекомые разлетались, на месте их жертвы оставались лишь белые кости.
Родерик подозревал, что весь город уже приговорен. Скорее всего, элементалей не убивают быстро, потому что это скучно. Ожидая, когда сюда вернут Небесный Опал, Серапис просто развлекается, придумывая для своих жертв новые мучения.
Но разве это повод начинать битву, которая приведет к всеобщей гибели? С другой стороны, пока у них еще есть силы для этой битвы, дальше может быть хуже…
Керенса, разглядывавшая внушительные стены подземелья, остановилась.
– Что-то случилось? – насторожился вампир.
– Нет. Просто я чувствую, что ты никак не можешь успокоиться, сомневаешься и сомневаешься. Я думала, что это пройдет само, но если нет – я покажу тебе, что происходит на самом деле.
Она неловко наклонилась – ей все еще мешал огромный живот, – и начертила пальцем на песке упрощенную, но все же легко узнаваемую схему Сивиллы – все четыре квартала, ключевые улицы и Дворец в самом центре.
– Тоннели есть подо всеми крупными улицами, а еще – переулками поменьше и дворами домов, – пояснила Керенса. – В квартале ундин они проходят под фонтанами, в квартале гномов и дриад – под парками, которые Серапис любезно уничтожил. Словом, они есть везде, это как кровеносная система, и особенно много их под Дворцом. Так вот, если у Катиджана все получится как надо, пламя в один миг вспыхнет по всему городу, распространившись из тоннелей.
– Такое провернуть непросто!
– Ага, поэтому он и собирает побольше саламандр, а заодно старается свести их с другими нелюдями. Наша с тобой задача – мобилизовать сильфов, насколько это вообще возможно при их клиническом пацифизме.
Она не стала говорить, для чего им нужны сильфы, но догадаться было несложно. Ветер и огонь – два грозных оружия сами по себе. Но если объединить их, получится контролируемый пожар, который даже для Сообщества станет смертельной угрозой. А если к делу подключатся элементали земли и воды, у захватчиков просто не останется способов потушить этот пожар.
Сивилла пала так быстро и так бездарно не из-за того, что ее населяли слабые существа. Просто у этого величественного города не было военного опыта – и не было лидера, способного его объединить. Теперь уже план Катиджана не казался таким безумным.
– Надо же, его диктаторские амбиции в кои-то веки могут привести к чему-то путному, – усмехнулся вампир.
– Да нет у него диктаторских амбиций, на самом-то деле. Просто Катиджан видит, что элементали доведены до кипения, они в любом случае будут атаковать. Он пытается направить их, чтобы их не перебили в примитивной драке.
– И все равно, напрасно он не говорит об этом Огненному…
Взрыв, громом пролетевший по подземелью, заглушил голос Родерика, так и не позволив ему закончить фразу. Вслед за оглушительным грохотом пришла волна горячего воздуха, наполненная песком, ослепляющая и удушающая. Вампир и колдунья закашлялись, им просто негде было укрыться. Родерик только и мог, что прижать к себе Керенсу, помогая ей удержаться на ногах – при ее видоизмененном теле это было совсем непросто.
