кулаконосов Замедлением, после чего я выхватил меч и бросился на второго кулаконоса. Кулаконос — мощная голова с костяным носом пятаком, тут главное — либо иметь щит 100 уровня, либо уметь увернуться. Я увернулся, полоснув по кулаконосу мечом. Кулаконос кувыркнулся и завыл. Я угостил его Молнией бога и бросился к очухивающемуся первому кулаконосу. Подбежав, вонзил со всего размаху меч.
— Рушик, спину! — крикнул Гендальф. Это он так сократил мое имя, мотивируя тем, что в бою некогда произносить «разрушитель две тысячи тридцать первый» — пока произнесешь, уже убьют!
Я быстро развернулся, но видимо недостаточно быстро: на мой мгновенно выставленный щит налетел кулаконос, которым вообще-то должен быть заниматься Корбин. «Болван», подумал я, отлетая и падая на землю.
Лучники уже шпиговали налетевшего на меня кулаконоса стрелами «Разрыв», вследствие чего тот трясся на месте и выл. Я развернулся в сторону своего второго кулаконоса и вовремя: он уже очухался и бежал на меня. С замедлением, так как тоже получил пару стрел «Замедление». Подождав, пока он приблизится, я с размаху угостил его ребром щита, а когда моб оказался боком — угостил его мечом.
Я повернулся к остальным. Корбин тоже прикончил своего кулаконоса, через минуту и кулаконос возле Сатрапа забился и замер.
— А почему Разрушитель получил уровень, а я нет? — возопил Корбин.
— Потому что разница между побежденными противниками и его уровнем максимальна. Сатрап будет чуть медленнее остальных получать уровни, так как у него самая маленькая разница из вас троих, — пояснил Гендальф.
Корбин мне все больше не нравился. Откуда наши рекрутеры откопали это чудо и по каким критериям он прошел отбор?
Тем временем Гендальф скомандовал выдвижение дальше.
— О, ягодка! — воскликнул Корбин и потянулся к кусту с желтыми крупными продолговатыми ягодами. Ветки куста мгновенно вытянулись и опутали руку Корбина. Гендальф повернулся на звук и щелкнул пальцами, Брик принялся лечить балбеса, так как его жизни просела сразу на 50 единиц.
Куст, который был угощен магом чем-то крайне неприятным, вырылся из земли и побежал прочь.
— Это не ягодки желтолистника, — насмешливо сказала Росомаха, — это ложный желтолистник! Хищное растение.
— Стоп, — скомандовал Гендальф. — Я чую волколаков.
Мы остановились и приняли такое же положение: воины впереди, лучники сзади.
Впереди раздался хруст ветвей, и на поляну выскочило сразу 9 волколаков. Гендальф сверкнул глазами, из его глаз вырвались две молнии и поразили двух волколаков насмерть мгновенно. Остальные пять были нашпигованы стрелами «Разрыв» и «Замедление», а два волколака, самые матерые, увернулись от всех стрел — один мчался на Сатрапа и Корбиным, второй — на меня. Я смахнул интерфейсные сообщения — некогда — и угостил своего волколака «Молнией» и «Кулаком» одновременно. Однако — он подпрыгнул так высоко, как я никак не ожидал, и молния с кулаком пролетели мимо!
Волколак приземлился точно на мой щит, но я, уже понял это, прыгнул ему навстречу. Удар был силен, и оба не удержались на ногах. В упавшего волколака наконец попали сразу три стрелы «Замедление», а когда он замедленно стал вставать — «Разрыв». Теперь и я выпустил свои заклинания из свитков прямо ему в морду. От «Кулака Гаргантюа» волколак отлетел еще дальше — у него вес был гораздо меньше, чем в кулаконоса — и тут я прыгнул на него с мечом.
Тем временем замедленные 5 остальных волколаков тоже приблизились. Лучники старались вовсю, и уровень жизни волколаков понизился почти вдвое. Я побежал навстречу двух самым близким волколакам, и встретил их — в одного метнув изо всех сил щит, а второго — мечом.
Когда все волколаки были повержены, мы обшарили тела на предмет лута. Если кулаконосы обычно не несут в себе ничего интересного, а часто вообще ничего не несут, то волколаки, как указал Гендальф, часто имеют весьма и весьма интересный лут.
Я получил три вещи.
