Улучшению настроения Натана не слишком способствовало и то, что он начал зацикливаться на женщине с автодрома. Или скорее на тайне ее пребывания там. Зачем ей все это – лимузин, снаряжение для собаки, темные очки – просто чтобы попасть на гонки НАСКАР? У нее было какое-то задание? Это скорее всего походило на розыгрыш. А может, на какое-то испытание, скажем, на проверку того, тщательно ли бдят охранники. Он не мог разгадать эту загадку, и она зудела у него в голове, о чем бы Натан ни думал. Что в этой женщине такого, пытался понять он, что завладело его воображением?
Была ли она красивой? Конечно, по высшему разряду, типа, я само совершенство. Но как насчет волос, одежды, косметики? Определенно не его тип. Подобные женщины слишком избалованны, часто склонны доминировать над тобой, чтобы доставлять удовольствие. Выведи ее куда-нибудь несколько раз, и она уже покупает тебе органайзер и сортирует твои носки. Он скорее предпочтет румяную блондинку, у которой в черепе меньше содержимого, чем в бюстгальтере.
Значит, если он зациклился не на женщине, то, может, на ее собаке? Натан улыбнулся. Он стоял рядом с местами для прессы, когда Бумер носился взад-вперед вдоль окна. А потом, увидев, как этот чумной ретривер бежит к нему, Натан подумал было, что это Добрый, наклонился, чтобы обнять его золотистое, бархатное туловище, и почувствовал ком в горле. Словно шагнул в прошлое.
Быть сыном военного – нелегкое дело, и Натан особенно тяжело переживал, когда приходилось надолго расставаться с отцом. Будучи самым спортивным в семье, Руди проводил большую часть времени либо на работе, либо играя в футбол осенью и бегая весной, а у сестры Натана Амелии никогда не хватало времени на младшего брата, мешавшего ей жить. Денег у них было мало, и маме приходилось подрабатывать везде, где только можно, и безденежье плюс боевые командировки мужа лишали ее как свободного времени, так и терпения. Все сошлись на том, что Натану нужна собака.
Он назвал пса Добрый, взяв это слово из польского, а в приюте ему сказали, что это помесь лабрадора с ретривером, но для него значение имело лишь то, что пса переполняла безусловная любовь к одинокому мальчику, чья жизнь прежде была одним сплошным расстройством. С того самого дня, как они принесли щенка домой, Добрый стал лучшим другом Натана.
Натан увидел впереди заправочную станцию и включил поворотник. Воспоминания о Добром всегда удручали его. Когда его родители расстались, в единственном жилье, которое смогла позволить себе мама, не разрешалось держать животных, и Доброго пришлось отправить обратно в приют. В результате неожиданной потери дома, отца и лучшего друга у Натана случилась депрессия, которая проявлялась в первую очередь в его поведении в школе. Он был настолько умненьким ребенком, чтобы соображать: если он полезет в драку, то его побьют, и потому использовал свой ум и острый язык для того, чтобы отпускать язвительные замечания, вызывавшие как смех, так и слезы, и учителя ругали его, а сверстники уважали, хотя и неохотно. Все это оказалось прекрасной подготовкой к убийственным комментариям, которыми славилась его колонка в «Триб». Может, поэтому он воспринял ее утрату столь болезненно. Без нее Натан чувствовал себя беззащитным.
Оказавшись на бензозаправке, мужчина вышел из машины.
«Итак, – подумал он, – меня заинтересовала вовсе не слепая женщина, а ее собака, и только лишь потому, что она напомнила мне Доброго».
Натан вставил в терминал кредитную карту и взял в руки шланг. Теперь, когда загадка была решена, у него от облегчения чуть не закружилась голова. В его жизни и так немало забот, чтобы западать на какую-то там принцессу.
Когда он снял крышку бака, то услышал приближающиеся и остановившиеся у его автомобиля шаги.
– Привет, – сказала женщина. – Вы меня помните?
Натан поднял глаза и чуть было не уронил шланг. Это была она, женщина с автодрома, выглядевшая словно фермерша со Среднего Запада – в легкой хлопковой рубашке, джинсах и тяжелых ботинках. Ее золотисто-каштановые волосы были стянуты в растрепанный конский хвост, из которого выбивалось несколько прядей, обрамляя ее не накрашенное лицо, словно нимб. Она выглядела настолько по-другому по сравнению с предыдущим днем, что, если бы не длиннющие ноги, он вовсе бы ее не узнал. Рост Натана был больше шести футов, а их глаза находились на одном уровне.
– А я только что думал о вас, – сказал Натан и поморщился. – Простите, я это как-то не к месту.
– Все в порядке, – рассмеялась она. – Ведь вы далеко не каждый день становитесь свидетелем чуда.
Он сунул насос в бак и включил его.
– Прошу прощения, что так неожиданно подошла к вам, но у меня не было возможности поблагодарить вас за вчерашнее спасение на автодроме. Нас бы выгнали оттуда взашей, если бы не ваша помощь.
Натан кивнул, стараясь не пялиться на нее. Без макияжа и дизайнерских ухищрений женщина казалась настолько утонченной и изысканной, что дух захватывало. Ему и прежде показалось, что она красива, теперь же она была просто потрясающей.
– Без проблем, – ответил Натан, стараясь, чтобы это прозвучало так, будто выручать дамочек из затруднительных ситуаций – его ежедневная обязанность. – Надеюсь, вы с Бумером благополучно вернулись в свою ложу.
– Да. Вы действительно помогли мне… Эй, вы помните его имя!
– Конечно. Я бы и ваше запомнил, если бы знал.
– Простите, – сказала она и протянула ему руку. – Дженнифер Уэстбрук.
Он вытер свою руку о штаны, прежде чем пожать ее. Рукопожатие Дженнифер было крепким, деловым.
