ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Колено Макензи ныло и чесалось, когда она сидела перед столом МакГрата. На колено наложили восемь швов и щедро обмотали бинтом. Она смотрела, как МакГрат машинально листает страницы. Последние пять минут он читал её отчёт и документацию, присланную Клементсом и Смитом, время от времени задавая короткие вопросы.
Наконец он отложил отчёт в сторону и посмотрел на Макензи. Она не могла понять, что значит выражение его лица и, как всегда, не знала, что от него ожидать.
«Я не знаю, что с тобой делать, Уайт, – сказал он. – По всеобщему признанию, это было успешное расследование. Если не брать в расчёт твои ковбойские выходки под конец, ты всегда выполняла мои приказы. Ты завершила расследование, не допустив нового убийства. Более того, ты
«Со всем уважением, сэр, но я принимаю это за похвалу».
«Так и есть. Я знаю тебя. У тебя привычка всё делать в одиночку. Не следовало тебе идти туда без Брайерса».
«Я об этом сожалею, сэр, но, зная, как всё закончилось, я думаю, это было правильное решение».
Последовала продолжительная тишина.
«И что теперь?» – спросила Макензи.
«Теперь, – ответил МакГрат, – я готов подтвердить, что являюсь человеком слова. Если хочешь негласно участвовать в расследовании дела Джимми Скотта в Небраске, я даю тебе добро».
Макензи задумалась, а потом тяжело выдохнула: «Могу я подумать над вашим предложением в течение дня?»
«Даю тебе неделю, – сказал он. – Если после этого времени я не получу от тебя ответа, то моё предложение теряет силу».
«Спасибо, сэр».
«Можешь идти», – сказал МакГрат.
Макензи поднялась со стула, опираясь на костыли, которые она уже начала ненавидеть, и направилась к выходу.
«Агент Уайт?»
«Да, сэр», – сказала она, развернувшись у двери.
«Ты отлично поработала. Продолжай в том же духе, но не забывай действовать сообща».
Макензи улыбнулась. Ей были приятны эти слова. Они вселяли в неё надежду на успешное будущее.
Она кивнула и вышла. Ноющая боль в колене стала ответом на его последнее замечание.
Ровно шестнадцать дней после спасения Брайана Вёрнера из хижины в лесу рядом с парком «Литтл Хилл» Макензи вышла на улицу, ковыляя на костылях, и поймала такси в больницу.
Сидя на заднем сиденье, она не смогла сдержать слёз, но старалась плакать как можно тише.
Оказалось, что Брайерс сильно ошибся, подсчитывая, сколько времени ему осталось.
У него начались осложнения, и врачи не могли точно сказать, как долго он ещё протянет. Они решили, что напряжённые условия работы над делом в парке «Литтл Хилл» сильно ухудшили его состояние.
До того, как Макензи доехала до больницы, она успела выплакаться, вытереть слёзы и внутренне задать себе вопрос, почему жизнь была такой несправедливой. Она поднялась на второй этаж на лифте и постучала в палату Брайерса наконечником костыля.
Брайерс лежал на кровати, опираясь на подушки. Из носа торчали прозрачные трубки. Как ни странно, у него было хорошее настроение. Макензи сообщала ему о том, как завершается дело, в своих е-мейлах. За последние три недели они оба поднаторели в написании писем. Именно благодаря этому общению сейчас им было легко начать разговор.
«И как долго ещё тебе ковылять с этой штуковиной?» – спросил Брайерс.
«До тех пор, пока не смогу безболезненно сгибать колено, – ответила Макензи. – Сначала врачи думали, что повреждён нерв, но, видимо, на этот раз обошлось».
«Хорошо. Ты уже встречалась с МакГратом?»
«Да, – ответила она, – и даже получила от него похвалу, ей-Богу».
«Это ещё раз подтверждает мои слова, – сказал Брайерс, протягивая ей руку. – Ты просто создана для этой работы».
