Кругом ни куста, ни дерева. Только маленький столбик торчал из-под снега.
К этому столбику я кое-как привязал своего озябшего коня, а сам улёгся тут же, на снегу, и заснул.
Спал я долго, а когда проснулся, увидел, что лежу не в поле, а в деревне, или, вернее, в небольшом городке, со всех сторон меня окружают дома.
Что такое? Куда я попал? Как могли эти дома вырасти здесь в одну ночь?
И куда девался мой конь?
Долго я не понимал, что случилось. Вдруг слышу знакомое ржание. Это ржёт мой конь.
Но где же он?
Ржание доносится откуда-то сверху.
Я поднимаю голову — и что же?
Мой конь висит на крыше колокольни! Он привязан к самому кресту!
В одну минуту я понял, в чём дело.
Вчера вечером весь этот городок, со всеми людьми и домами, был занесён глубоким снегом, а наружу торчала только верхушка креста.
Я не знал, что это крест, мне показалось, что это — маленький столбик, и я привязал к нему моего усталого коня! А ночью, пока я спал, началась сильная оттепель, снег растаял, и я незаметно опустился на землю.
Но бедный мой конь так и остался там, наверху, на крыше. Привязанный к кресту колокольни, он не мог спуститься на землю.
Что делать?
Не долго думая, хватаю пистолет, метко прицеливаюсь и попадаю прямо в уздечку, потому что я всегда был отличным стрелком.
Уздечка — пополам.
Конь быстро спускается ко мне.
Я вскакиваю на него и, как ветер, скачу вперёд.
Волк, запряжённый в сани
Но зимою скакать на коне неудобно гораздо лучше путешествовать в санях. Я купил себе очень хорошие сани и быстро понёсся по мягкому снегу.
К вечеру въехал я в лес. Я начал уже дремать, как вдруг услышал тревожное ржание лошади. Оглянулся и при свете луны увидел страшного волка, который, разинув зубастую пасть бежал за моими санями.
Надежды на спасение не было.
Я лёг на дно саней и от страха закрыл глаза.
Лошадь моя неслась как безумная. Щёлканье волчьих зубов раздавалось у меня над самым ухом.
Но, к счастью, волк не обратил на меня никакого внимания.
Он перескочил через сани — прямо у меня над головой — и набросился на мою бедную лошадь.
В одну минуту задняя часть моей лошади исчезла в его прожорливой пасти.
Передняя часть от ужаса и боли продолжала скакать вперёд.
Волк въедался в мою лошадь все глубже и глубже.
Когда я пришёл в себя, я схватил кнут и, не теряя ни минуты, стал хлестать ненасытного зверя.
Он завыл и рванулся вперёд.
Передняя часть лошади, ещё не съеденная волком, выпала из упряжки в снег, и волк оказался на её месте — в оглоблях и в конской сбруе!
Вырваться из этой сбруи он не мог: он был запряжён, как лошадь.
Я продолжал стегать его что было силы.
