согнулся пополам и упал с разрывами внутренних органов и треснувшими, если не сломанными костями. Остальные отодвинулись и сменили танец.
Олеандр поставил ногу на грудь раненого арлекина.
— Идущая под Пеленой, — тихо сказал он, зная, что они услышат. На рынок опустилась выжидающая тишина. Тени, порожденные светящимся ядром Грандиозной, сгустились и удлинились. Ксеносы захлопали в ладоши, но это были не аплодисменты, а аккомпанемент. Изящный ксенос выступил вперед танцевальным шагом, кружась, притопывая и хлопая в безудержном веселье. Из тьмы пронзительно засвистели. Началось новое представление.
Олеандр невольно дернулся при виде этого зрелища. Представление неведомым образом манило, несмотря на его попытки сопротивляться. Свет стал чуть приглушеннее, воздух пульсировал, и не только из-за хлопков и топота. На решетку его шлема обрушился посох, заставив покачнуться. Он отступил, и раненый арлекин уполз прочь. Зазвучали новые хлопки.
— Идущая под Пеленой! — проревел Олеандр. Его меч рассек воздух там, где только что стоял вывернувшийся из-под атаки ксенос, — Я знаю, что ты меня слышишь, ведьма. Мы так не договаривались. Почему ты нам мешаешь?
— Ты знаешь путь к Лугганату, Олеандр Кох. Зачем ты украл нашего сородича? — с придыханием прошептали ему почти прямо в ухо. Он развернулся, но успел увидеть лишь пятна гаснущего света.
— Лучше пожертвовать одним, но спасти миллионы, — сказал он, — Иначе бы он начал меня подозревать.
— Неужели? А я думаю, что Царь Перьев видит лишь свою горечь. Он смотрит назад, а не вперед. Вниз, а не вверх.
— Вы его не знаете.
Олеандр обернулся. Там был силуэт, но в то же время не был. Слышались звуки выстрелов и вой силовой брони в движении. Арриан был совсем рядом.
— Отнюдь нет. Мы знаем всех вас, и очень хорошо. Вы — лишь краткие сцены в представлении, которое идет с начала времен.
Ксенос прыгнул вперед в вихре теней и света. Олеандр заблокировал удар посоха мечом, и невозможным образом атака обернулась в живую картину. Арлекин висел над ним в воздухе, словно балансируя на краю его меча. Теперь у Олеандра была возможность подробно рассмотреть ксеноса. Тот был облачен в развевающиеся ткани зеленого, черного и золотого цветов, а из-под капюшона из желто-фиолетовых ромбов выглядывала зеркальная маска.
— Теневидица, — произнес он.
— Здравствуй, Олеандр. Не упрямься, — прошептала она. — Ты — ось, вокруг которой вращается все представление. Можешь принимать это, можешь не принимать. Игра не изменится.
— Что? Зачем вы нас атаковали? Я все делаю так, как мы договорились…
— Такова была твоя роль, и меньшего ты сделать не мог. Ты хорошо ее сыграл, монкей. А теперь мы должны сыграть свою. Как бы он ни сопротивлялся, ему придется согласиться на роль, уготованную ему судьбой… Царь Перьев должен сбросить свои лохмотья и взойти на трон.
Олеандр зарычал и толкнул невесомого по ощущениям ксеноса назад, но та ловко кувыркнулась в воздухе и опустилась на землю. Плавным движением выпрямившись, эльдар затем изобразила короткий танец, закончившийся глубоким поклоном.
— Именно этого результата я и добиваюсь, — сказал Олеандр. — А вы мне мешаете.
— Не мешаем, нет. Помогаем. Все мы актеры на сцене. Ты — Солнечный Граф, ведомый желанием сжечь лохмотья старого короля и возвести его обратно на трон. А мы — призраки, что его преследуют. Призраки, которых ты прогонишь, — Олеандр шагнул вперед, чувствуя себя невозможно медленным и неловким рядом с Эльдаром. Та подпрыгнула, выпрямляясь, и устремила на него взгляд из-за серебристой маски, — Ты боишься тьмы, Олеандр?
— Я и есть тьма, — ответил он, поднимая меч.
Она рассмеялась:
— Есть тьма, а есть тьма-тьма-тьма. Кто ты? Не одно, а, увы, совсем другое.
— Что это значит? — спросил он, выбросив меч вперед, но эльдар ускользнула от атаки, как угорь, сделав сальто над клинком. Разноцветный посох опять обрушился на шлем, расколов одну линзу и опрокинув Олеандра на спину. Она склонилась над ним и провела тонкой рукой вверх по нагруднику, оставляя над поверхностью огоньки ослепительно-ярких цветов.
— Это значит, что судьба крепче всего сковывает тех, кто сильнее всего ей сопротивляется. А потому расслабься, — промурлыкала Идущая под Пеленой. — Все твои возражения — лишь шум. Как и возражения твоего повелителя. Драма разворачивается, и все мы должны сыграть свою роль.
Раздался хруст гравия. Она вскочила и развернулась, открывая огонь из сюрикенового пистолета, но Арриан несся прямо под выстрелы, как бык. Теневидица ловко выскользнула из-под его клинков и со смехом скрылась из вида.
Арриан опустил взгляд на Олеандра.
— Ну, и кто тут с кем носится?
