Так он сказал. Но если сущее только одно, то она тогда кто? Кто такая
– Чем ты так отличаешься от всех нас?
Он ответил не сразу. Два других ученика стряхнули с себя дремоту и устремили взгляды на него. Вопрос прозвучал дерзко.
– Некоторые никогда не останавливаются, – ответил он уже без улыбки.
Он внимательно смотрел на женщину ясными глазами, ожидая следующего вопроса, но его не последовало. Похоже, она поняла. Вероятно, она была одной из тех, кто добежал в этой гонке до края и подумывал о том, чтобы совершить прыжок. Если есть пропасть, если есть возможность оторваться от незыблемой скалы убеждений, делающих человека тем, что он о себе думает, то эта женщина способна на такой поступок, думала рыжеволосая. Но такого края скалы не существует. Реальность повсюду, она готова схватить того, кто отклонился от обычного процесса мышления, и вернуть к начальной точке. Так обстоят дела с человеческим видением, она-то знает.
Следующим, не сводя глаз с Мигеля, заговорил мужчина.
– Вчера, – нерешительно начал он, – нас разделили на малые группы, по два лидера в каждой, помните?
– Помню. Ну и как прошло? – поинтересовался Мигель.
– Ну, в моей группе два лидера дали нам разные задания на день. Один попросил нас найти истину в себе. А второй, чтобы как-то облегчить нам жизнь, сказал, что нужно делать все весело. Наверное, его слова прозвучали забавно, и все засмеялись, но меня эти два указания сильно задели.
– Серьезно?
Ученик поколебался, опасаясь критики.
– Да. На самом деле меня так потрясло то, что я вдруг обнаружил в себе, что весь остаток дня я бродил в одиночестве. Две эти идеи выявили глубокий конфликт внутри меня.
– Не вижу никакого конфликта.
– Встречаясь в жизни среди людей с трудностями, я всегда вел себя как клоун. Сейчас я вижу противоречие между тем, чтобы постоянно веселить людей, без перерыва отпускать шуточки, – и быть настоящим. Мне кажется, я всю свою взрослую жизнь избегал быть настоящим.
– Всю твою жизнь ты творил смех, – возразил ему Мигель.
– Просто если я не зубоскалю, то не знаю, что делать. Это беспокоит меня.
Лале, которая знала, что обман – это нехитрый инструмент выживания, такая обеспокоенность казалась глупой. Она громко фыркнула, но никто, кажется, этого не услышал. Посмотрев на небо, она увидела орла, который парил в потоке восходящего весеннего воздуха. Она вспомнила, как гид-перуанец рассказывал Мигелю, что в здешних горах нет орлов. Тут, конечно, есть кондоры, которые возвещают о своих правах на изгибающиеся ущелья и открытые долины, паря над горными цепями и поражая воображение смертных. Но сейчас голубое небо с пронзительными победными криками пересекал беркут – золотой орел.
– Я не вижу никакого конфликта, Вождь, – повторил Мигель, назвав ученика прозвищем, которое он дал ему.
Услышав клекот беркута, Мигель посмотрел вверх. Улыбаясь, он перевел взгляд – как будто прямо на Лалу. Сердце ее на мгновение замерло, потом все прошло. Он повернулся к ученикам.
– Ты верен себе, когда смешишь людей, но когда ты ищешь подлинного себя, ты тоже верен себе. За всеми конфликтами, о которых ты говоришь, кроется что-то простое и истинное. Ты – это жизнь. Когда ты родился, твое тело и твои действия были истиной.
– А сейчас я – подделка, – настаивал Вождь.
– И что же ты подделываешь?
– Все, – сказал ученик, пожимая плечами. – Уверенность. Осознанность. Честность. Если бы я смог подделать подлинность, я бы это сделал.
Женщины засмеялись, но, увидев серьезное лицо Мигеля, сразу снова притихли.
– В каждом из вас жизнь воплотила совершенное человеческое существо. Вы совершенны такими, какие есть. Понятию несовершенства вас научили, и вы построили на его основе реальность.
– Вчера я был сломлен, дон Мигель, просто сокрушен.
– Это тоже совершенство. Позволь изменению произойти и напоминай себе, что история, которую ты про это рассказываешь, не имеет никакого значения.
Он замолчал, спокойно размышляя о каждом из них. Женщины, каждая по-своему, были честолюбивы, но старались не показывать этого. Одна почти всегда вела себя тихо, но была настроена решительно. Он это учтет. Вторая, скорее всего, была в поисках нового мужа, но даже такого рода настрой мог принести ей пользу. Часто простой замысел можно было превратить в перемену всей жизни. Вождь был не столь осторожен, как его спутницы, и, возможно, менее готов к обретению мудрости. Мигель с самого начала видел в нем большой потенциал, но с ним не помешает проявить терпение. Терпение нужно всегда…
