Итак… Что мы имеем? Приезд главного злодея — 1 шт.; Деревня, в сомнительной боевой готовности — 1 шт.; Соседи-союзники, верности такой же, как и наша готовность — 8,5 шт. (как 0,5 я посчитал хутор, где проживает лишь одна семья); Ополченцы в различной степени обученные военному искусству — 20 шт.; Лопаты — 5 шт.; Колья — дохренища шт.; Стол — 1 шт.; Стулья — 2 шт.
С этим скудным инвентарем мне нужно готовится ко встрече с высокопоставленным гостем. Время прибытия варьируется — от двух до трех дней, смотря насколько он захочет гнать коней, а спешить ему не к лицу.
Дело в том, что мой «гонец» обрисовал ему картину, будто тут лютовало божество и в одиночку перебило его отряд, конечно в это трудно поверить, однако для мага, коим меня считают деревенские задача вполне посильная. Но редкий и, самое главное, безумный маг, станет представляться богом. Их братии проблемы с верхом не нужны.
Значит, барон будет реагировать на меня как на сильного безумца. То есть силы, он соберет основательные и возьмет пару артефактов, но спешить ко мне не будет иначе потеряет лицо, не царское же это дело бежать сломя голову на спасение крестьян от умалишенного мага, тем более что на крестьян ему на…плевать.
Результаты допроса пленных подтверждают эти мысли. Барон высокомерен, очень, повыёживаться для него — высшее наслаждение. А еще у него давно зреет план о расширении замка. Капитального. Для этого ему необходимы рабочие и стройматериалы. Если раньше дань с деревень бралась в основном едой и девами, то теперь он хотел отнимать мужиков и продукцию, а то и загонять жителей на карьеры. Затея рискованная, понятное дело, что он боялся бунта и более организованного, чем в прошлый раз, поэтому ему нужен был повод. Уже которые смотрины дружинники вели себя всё наглее, чтобы спровоцировать селян, но те знали, что будет в случае неподчинения. А тут явился я. Он в любом случае обрисует произошедшее в Камышанке как восстание, сожжет её, а что бы другим неповадно было — обложит их новым налогом.
Это будет карательный поход. Что же — чем больше шкаф…
Может показаться, будто я не волнуюсь и дико спокоен. Это не так. Мне очень страшно, ведь в случае провала моих верных последователей казнят, а баронский гнет на остальных усилится, но в случае победы… Барон не только потеряет существенную часть своего войска, но и может попасть ко мне в руки, это же меня раззадоривало.
За основу я взял мудрость Сунь-Цзы. Если противник превосходит твоё войско числом — сумей оборониться.
Не буду описывать все приготовления, лишь самые главные: место для стола со стульями были определено на холмике возле деревни, он располагался как раз у дороги, ведущей к замку. Не заметить было невозможно. Еще у нас были кушанья и бутылка лучшей настойки. Уж если прием так прием. Это заняло у нас день.
На следующее утро разведчики прибежали запыхавшиеся. Могли произносить только: «ИДУТ!» и кашель. Я уж думал, что барон на реактивном коне к нам прилетел, ан нет. Мои бравые соглядатаи перепутали дружину с подкреплением от соседей.
Мужики из Ворохова просто сильно вжились в роль солдат. Настолько, что нацепили на себя всякие железки, гордо именуемые ими сами как «доспэхи!», естественно те лязгали, а возбужденные юнцы в дозоре приняли их за дружину, у которой есть нормальное обмундирование. Одну интересную сковородочку и кастрюльку, используемую в качестве шлема, я попросил снять тут же и отдал Василине, так как не всю кухонную утварь их соседи сохранили.
В течение дня к нам присоединились еще несколько ополченцев из Скоринки, Выселок и Рапотихи, из последней деревушки пришли с лопатами… Вот все с вилами да копьями, у парочки даже корявенькие, но мечи, а эти, что б их, с заостренными лопатами… Ну копать им было чутка легче. Из Ивановки и вовсе прислали «ополченок»… (уж больно там много женщин в сравнении с численностью мужиков) то есть баб угрожающего вида со скалками, и телегу с продуктами, ну что же, полевая кухня и поварихи нам тоже необходимы на такую-то прорву народа. С хутора пришел глава семейства, один. Объяснился, что не мог стоять в стороне, а сыновей посылать не с руки — хозяйство развалится, так что передал на время похода дела старшему, парню уже пора учится быть хозяином, а если уж костлявая пожалует, то споры за наследство не пойдут. Мужик с хутора был самым экипированным из моего маленького войска, на нем была кожаная броня и меч, такой же, как у дружинников.
По его рассказу о происхождении вещей стало понятно, что они с дружинника и были сняты. Забрел такой молодчик по пьяни, ночью, к ним на хутор, стал прям мечом в дверь колотить да требовать организацию смотрин прямо сейчас.
— Ну и полег он от своего же меча. — заканчивал историю хуторянин, показывая отверстие на боку кожанки. — А на следующий день, когда пришли его дружки, то я указал в сторону леса, мол, побрел туда горланя песни срамные. Когда те возвращались из лесу, заметил, что все были грязные, обдрипанные, да и на одного меньше их стало. С лесом шутки плохи. Оттого мой хутор долго не трогали, а недавно приперлись шакалы, дочерей моих хотели… Ну я им втолковал что не доросли они еще смотрин, долго втолковывал, до тех пор, пока те видеть не стали. На коня их уложил, да и отправил восвояси. Не знаю, добрались ли, аль нет, но меня уж в покое не оставят — потому то я и тут.
Малые орлы и Большие рыси находились далеко, так что люди оттуда ожидались лишь к завтрашнему утру. Но и без них моё воинство насчитывало около пятидесяти человек, не считая баб из Ивановки. Не то что бы я сексист и не верю в валькирий и амазонок, но им я определил роль обеспечения и резерва, потому что снедь, которую приготовят эти небритые лесорубы — я точно есть не буду, да и сами они такого же мнения о своих кулинарных способностях.
