лезвие только слегка коснулось его, а он уже вновь стрелял, но патрон в ржавом болтере встал криво, случился перекос и оружие заклинило. Заминки хватило, чтобы огрин подскочил к хаоситу и насадил его как бабочку на свою пику, а потом с размаха перерубил ему руку, которой тот пытался закрыться. Видя, что космодесантника сейчас убьют, к нему поспешили на выручку пятеро еретиков, но встретили сильный отпор со стороны Эмилии и Веснушки, которые уложили сразу двоих. Еще двоих подстрелили сестры, а один прорвался к Хвату и ткнул его клешней в бедро. Огрин стиснул зубы от боли, нанося удар за ударом космодесантнику как более опасному и раненой ногой отпихнув хаосита. Капли крови побежали по броне и штанам, когда Эмилия, вынув свой силовой меч, разрубила еретика с ног до паха. Она встала рядом с Хватом, который резким движением вынул алебарду из тела космодесантника и отступил чуть назад. Нога здорово кровоточила, мышца была порвана и болела, но бой только разгорался. Видя, что нужно нажать еще чуть-чуть, еретики подбодрили себя воплями и визгами и кинулись на огрина, как навстречу им метнулась стена пламени — это подоспели сестры битвы во главе с канониссой. Симона сражалась сразу с тремя хаоситами, одновременно атакуя их мечом и стреляя из болтера. Хват взял поудобнее топор и отрубил голову еще одному нападавшему. Он начал уставать, из множества полученных маленьких ранок бежала кровь и даже хваленная регенерация не успевала остановить их все, даже у огринов есть свой предел. Он понимал, что может перегореть, что не выдержит такого темпа, однако данное обещание Горелому, ответственность за своих родичей не давали ему умереть. Хват сильнее стиснул зубы, вспоминая то самое чувство, что овладело им в прошлом бою, вызвал его в себе и закричал. Сильно, пронзительно, так кричит умирающий, но не сдающийся зверь. Канонисса чуть присела от этого звука, которому вторили другие и даже вопли хаоситов стали не слышны. Как…
Что-то пронеслось сверху и на волнующееся море еретиков упали бомбы. Многочисленные взрывы разметали их строй и проредили войско настолько, что наступление потеряло всякий смысл. Еретикам ничего не оставалось как сдохнуть, что они и сделали, когда огрины перешли в наступление. Они яростно кричали и так неистово рубили головы, что передовые ряды дрогнули. Их гнев и ненависть были настолько сильны, что даже у безумных хаоситов возобладал инстинкт самосохранения. Рядом с огринами бежали гвардейцы и стреляли из лазганов, сестры битвы тоже помогали им, ощутив этот клич, который Хват кинул всем сразу. Даже полковник Конот ощутил что-то такое, давно забытое чувство, которое всколыхнул в нем огрин. Он был на передовой, хотя должен был быть в бункере, когда понял, что еретики могут прорвать центр, где они сосредоточили многочисленные силы. Сейчас нужен был каждый боец и Конот не исключение. Конечно, он командир и не должен так рисковать своей жизнью, но его приказы все равно никто не слышал, еретики захлестнули окопы волной тел и стволы лазганов перегревались от непрерывного огня. Ничего не оставалось, как вступить в ближний бой и пока огрины и горстка гвардейцев сдерживали центр, майор Попов и сестры битвы перемалывали фланги, чтобы замкнуть котел. Во второй раз. Однако центр могли прорвать и Конот повел сюда резерв, возглавив его. Подменив на второй линии стрелка лазпушки, полковник косил еретиков как комбайн спелую пшеницу. Но противник все не заканчивался, он лез с маниакальным упорством и при этом солдаты полковника перемешались с хаоситами, поэтому приходилось тщательно выбирать мишени. Конот поддержал огнем левый фланг, где молодые лейтенанты сидели в окопах, потому что центру он помочь точно не мог. И если бы не этот авианалет, то огринов непременно смяли бы, даже не помогла бы самоубийственная атака. Полковник перестал стрелять из лазпушки, где заменил собой погибшего стрелка, снял фуражку и утер лоб, глядя на то, как огрины добивают остатки хаоситов, к которым спешит еще подкрепление.
— Назад!! — прокричал Конот по вокс-связи. — Еще ничего не закончилось!! Всем назад!! Вернуться в окопы!!
Хват и остальные его услышали или же сестры битвы передали им приказ и наступающая волна гвардейцев остановилась, ощетинилась лазганами и, отступая на свои прежние позиции в окопы, начала стрелять, сдерживая новую волну еретиков. До бегущих подкреплений было не так далеко, как к нему через шум боя пробился голос радиста.
— Товарищ полковник, всех в укрытие!!! — кричал он. — С орбиты будут стрелять!!
— Всем в окопы!!! — заревел полковник не хуже Хвата. — Сейчас будет нанесен орбитальный удар!!!
Заставлять никого не надо было, огрины подхватили медлительных гвардейцев и попрыгали в траншеи, хаоситы замерли на время, как сверху, через тучи и грозовой фронт пробился мощный луч, такой столб огня, который ударил в землю, создавая настолько сильную ударную волну, что пласты дерна сорвало со своих мест, выжигая всю траву, превращая в запекшуюся крошку. От хаоситов остался только пепел. Если кто-то и смог пережить подобный удар, то сейчас он тяжело ранен до такой степени, что не может двигаться. Полковник успел только скатиться в окоп, как лазпушку смело волной от взрыва, а сверху посыпались комья земли вперемешку с кусками плоти и мяса. Конот прикрыл голову и сжался в комок, пережидая, когда же все успокоится. Грохот утих, но в ушах еще стоял гул, похоже, его опять слегка контузило. И если он находился здесь, то каково тем, кто был ближе к центру взрыва?
Хват успел шмыгнуть в окоп с Эмилией подмышкой и какой-то сестрой битвы, что стояла рядом — ту зацепил пикой, продев ее в ухо на силовой броне в районе воротника, где крепилось какое-то знамя ордена или что-то вроде того. Веснушка бежала позади и ссыпалась вниз вместе с сестричкой, которую притащила на буксире. И вовремя, потому что траншею накрыло дождем из земли вперемешку с мясом, чуть не сравняв с поверхностью. Гвардейцев засыпало грунтом, те, кто пережил ударную волну, кинулись откапывать товарищей. Пережидать рукотворную бурю пришлось недолго — грохот утих и Хват провел серию глотательных движений, чтобы частично снять глухоту. Он встал и посмотрел на перепаханное поле, на котором не осталось живого места. Похоже, трава здесь не будет расти еще очень долго. И над всем этим распухала шляпка гриба от взрыва, которую уже начали разносить воздушные массы. Хват проверил забитые фильтры кислородных патронов, которые сменил накануне, вытряхнул их и начал высматривать выживших вражин.
— Вовремя. — Канонисса закашлялась, выплевывая пыль.
— Прощальный подарок эльдар. — Произнес Хват.
