Следующей ночью они снова тронулись в путь, скрываясь в самых темных и мрачных углах. В большинстве домов горели керосиновые лампы и свечи, лишь у нескольких стояли генераторы. Город был погружен во тьму и им это было на руку.
По улицам рыскали стаи собак, собак, которых собственные хозяева выгнали на улицу, потому что не могли прокормить. Они бегали по городу, охотились на кошек и белок, рылись в мусорных кучах. Дождь прекратился, температура ночью падала ниже нуля, земля покрылась инеем.
В небе каждые полчаса пролетали вертолеты, истребители проносились над домами на сверхмалой высоте. В воздухе ощутимо пахло горечью и войной.
В районе Донельсон, в роще они нашли несколько банок консервированных макарон и собачьего корма. Еда была отвратительно холодной, но Генри дочиста вылизал всю банку.
В разграбленном ломбарде они решили поискать оружие. Ничего, конечно, не нашли, но в заднем кармане убитого владельца магазина, который лежал там же, они обнаружили работающий спутниковый телефон.
- Позвони, - Мартинез отдал телефон Генри.
- Нас засекут.
- Может быть. Они и так знают, что мы в городе. По крайней мере, ты сообщишь ей, что жив. А ответит или нет твой друг - дело десятое.
- Уверен?
- Ага. Если бы я знал, что мне кто-нибудь ответит, я бы позвонил.
Генри по памяти набрал номер Барта. Этот план они разработали много лет назад. Три гудка, затем...
- Говори, - послышался голос Барта.
- Баркис не прочь, - произнес Генри.
- Койот, - был дан ответ.
- Отбой, - сказал Генри и отключился.
- Уверен, что это он? - спросил Мартинез.
- Это был его голос. Это ещё ни о чем не говорит, но он сказал "Койот". Я знаю, что это значит.
- Ну и отлично, - бодро сказал Мартинез. - Полегчало?
- Да, вполне.
Дожидаясь следующей ночи, они издалека рассматривали Берри Филд - базу ВВС Национальной Гвардии, которая примыкала к международному аэропорту Нэшвилла. База будто вымерла, лишь пара солдат с немецкими овчарками патрулировала периметр. Её почти не охраняли, а самолеты больше не садились. Ангары были закрыты, взлётные полосы пусты.
- Пойдем в районе трех утра, - сказал Мартинез. - В это время самый крепкий сон. Капрал Симмонс нас пропустит. Он наш человек. Если он сможет убедить своего напарника в том, что мы тоже свои, то мы сможем незаметно проникнуть в оперативный центр. Оружейка, скорее всего, пуста, но, думаю, Симмонс поможет нам и с этим.
План был рискованным, Генри мог назвать сотню причин, по которым он провалится, но выбора, всё равно, не было.
В международном аэропорту садились и взлетали истребители. Судя по всему, именно он стал местным аэродромом подскока.
Генри спал беспокойно, постоянно просыпался от гула самолетов и собственных мрачных видений.
Ему снился умирающий в госпитале отец. Генри проснулся, тяжело дыша. Он знал, что такое терять отца. Для тех детишек это случилось на улице, их отца убил какой-то сумасшедший селюк. Это было несправедливо.
Он снова попробовал уснуть, но сон не шел. Он подумал о Тейлор, чудесной девочке, которая тоже росла без отца и почувствовал страх. Ещё час он провалялся на земле без сна.
- Пойдем, поздороваемся, - сказал Мартинез, когда пришло время.
***
Генри и Карлос пересекли улицу и пошли прямиком к главным воротам базы, подгадывая время так, чтобы пересечься с патрулем. Тем временем, Мартинез пробирался на базу с другой стороны.
Собаки залаяли ещё, когда они находились вдалеке. Патруль неторопливо подошел к воротам.
- Симмонс, - тихо произнес Генри, чувствуя неловкость. Он вышел на открытое пространство, прямо под прицелы. Прибор ночного видения не позволял разглядеть лиц, но, зато, отчетливо были видны лазерные прицелы, направленные ему прямо в грудь. Точно такая же точка плясала на груди у Карлоса.
Собаки замерли в ожидании приказа напасть, издавая глухой рык.
- Симмонс, - повторил Генри. - Это Уилкинс. Мы - то, что осталось от "Волков".
Лазерные линии исчезли. Генри выдохнул.
