шутит. Если вы тоже представляете для него опасность, я за вашу жизнь рубля не дам. Бывший муж вам не поможет, он будет спасать себя, а не вас.
Астра приводила доводы, которые более умный человек отмел бы. Однако Люси они показались убедительными. Она не давала себе труда задуматься, о чем вообще идет речь. Ее глаза расширились от ужаса.
– Что же мне делать?
– Вы что-то видели, тогда, в Суздале…
– Вам Игорь рассказал?
– Не все. Он еще очень слаб, врачи запрещают беспокоить его.
Астра вынуждена была двигаться на ощупь, пробуя почву, шаг за шагом преодолевая собственное неведение и глухую защиту Люси. Она больше не верила Тарханину. Теперь требовалось вывести его из-под удара, а он продолжал обманывать ее. Вернее, недоговаривать…
Люси судорожно вздыхала, ее щеки пылали. Казалось, ей вот-вот сделается дурно.
– Я не хотела ехать в этот дурацкий скучный городишко! – вылетело у нее. – Но Игорь как с цепи сорвался. Мы были женаты всего полгода, и я ему уступила. Женщины должны уступать, правда?
Астра ободряюще кивнула.
– Этот его дядя… откуда он взялся? Я считала, что у Игоря нет родственников, кроме мамы и отчима. Он ничего не говорил про дядю… Когда я увидела его дом, то чуть в обморок не упала! Деревянная развалюха с печкой, без всяких удобств! Вокруг непролазная грязь, во дворе воняет куриным пометом… Игорь обещал, что мы остановимся в гостинице, даже номер заранее заказал.
Люси заново переживала то испытание, выпавшее на ее долю.
– Вы поселились в доме его дяди?
– Только на одну ночь! Мы приехали к обеду, устали и… Игорь решил отдохнуть.
– Разве нельзя было отдохнуть в гостинице?
– Вы тоже так считаете? – просияла Люси. – Я ему намекнула, но он уперся и ни в какую. Мужчины ужасно упрямые. Мы поели… слава богу, хоть продуктов привезли нормальных. А то дядя вздумал угощать нас козьим молоком и вареной картошкой! Представляете? Казанки все черные, перемазанные сажей… каменный век! Печка потрескалась, полы скрипят, крыша течет… Игорь взялся давать ему советы по ремонту, а тот сидит, курит прямо в комнате и молчит, молчит… Табак дешевый, едкий, аж глаза слезятся…
Несвойственным ей многословием Люси прикрывала свое желание избежать скользкого момента.
– Дядя умер в тот же день?
Прямой вопрос Астры заставил ее вздрогнуть и зябко поежиться.
– Да… вечером…
– Как это произошло?
– Он… в общем, мы с Игорем собирались помыться с дороги… дядя Василий пошел топить баню. У него была баня во дворе, за домом. И все… На него посыпались дрова в сарайчике. Врач потом сказал, что у него голова разбита поленом. Ужасно, да?
– А вы чем занимались в это время?
– Мы? – Люси не сумела скрыть смущения. – Сидели за столом, пили чай из самовара. С крыжовенным вареньем. Кислятина, но я смолчала. Игорь и без того был на взводе. Его раздражало каждое мое слово. Может, ему тоже не нравилось у дяди, но он не признавался.
– Как долго вы оставались за столом?
– Не помню… полчаса, наверное… или чуть больше…
– И вас ничего не насторожило?
Люси нервно передернула угловатыми плечиками.
– Насторожило, конечно… Где, мол, дядя пропал? Игорь решил ему помочь… Вернее, мы оба решили, – поправилась она. – Было темно. Мы взяли фонарь, вышли во двор, глядим, из трубы на крыше баньки дым не идет. Стали звать: «Василий Федотыч! Василий Федотыч!» Никто не откликался. Тогда Игорь заглянул в сарай, посветил, а там только сапоги торчат из-под поленницы…
– Сапоги?
– Ну, ноги дядьки в сапогах, а головы и туловища не видать… Игорь кинулся дрова разбрасывать, кричит: «Что стоишь? „Скорую“ вызывай!» Я побежала в дом, позвонила, пока растолковала им, куда ехать… адреса-то я не запомнила. Пришлось опять выходить, искать на доме название улицы и номер. Как сейчас перед глазами стоит: Березовая, 18.
– Все это время ваш муж оставался в сарае наедине с дядей?
– Старик был уже мертвым… – пробормотала Люси.
– Откуда вы знаете?
– Игорь сказал… Когда я вернулась в сарай, то стала ему помогать разбрасывать дрова… К приезду врачей мы управились. Дядя лежал лицом вниз и не
