– Вам нужно согреться.
– Так лето же! – возразил тот, но кофе послушно выпил.
Он полдня бегал по городу и рылся в архивах. Хотел повести гостей на кладбище, а погода подвела.
– У Бояриновых был ребенок, – доложил Эрик. – Только он умер еще в младенчестве. Жена Николая Порфирьевича пережила сильный стресс, долго болела, ей даже порекомендовали уехать на время из дому… В общем, больше она забеременеть не смогла.
– Везет нам на умерших детей…
– Что?
– Да так, ничего, – махнул рукой Матвей. – Не обращайте внимания. Просто мы ходили в музей, наслушались про Соломонию Сабурову и ее ребенка.
– А-а! Ну, это совсем другое. Давняя и темная история.
Астра вспомнила о ложной могилке в Покровском соборе и повернулась к Эрику.
– Бояриновы похоронили младенца?
– А как же! Я проверил. Могила существует…
– Вы ее видели?
– Лично нет. Я звонил директору кладбища, он смотрел записи. Я думал, мы вместе туда подъедем…
– Поехали! – скомандовала Астра.
– Прямо сейчас? – растерялся Эрик. – Как же Ярунова гора? Вы же хотели…
Вспыхнула молния. Оглушительный раскат грома потряс окрестности. Пустился ливень. Потоки воды стекали по стеклам «Пассата». Ямки на проселочной дороге мгновенно превратились в лужи.
– В следующий раз побродим здесь, на капище, – извиняющимся тоном произнес Матвей. – Если получится! Давайте, Эрик, показывайте, куда поворачивать…
Кладбище под дождем выглядело особенно мрачно. Дул ветер. Над крестами и памятниками торчали черные верхушки елей. В проходах между могилами стояла вода.
– Вы ноги промочите, – сокрушался Эрик, глядя на летнюю в дырочках обувь москвичей. – Может, отложим все это на завтра? Могила ведь никуда не денется!
– Ведите, – заупрямилась Астра. – Вы знаете, где это?
– Я тут набросал план…
Она раскрыла пестрый зонтик, под которым всем троим было не уместиться, и двинулась вслед за полицейским. Ливень чуть приутих. Матвей шел сзади, хлюпая по лужам и проклиная ее неугомонный характер. Обязательно в такую погоду месить грязь! Приспичило!
Эрик сгорбился и молча шагал, читая надписи на надгробиях. Пару раз он свернул не в ту аллею. На табличках и памятниках нередко повторялись одни и те же фамилии, в том числе и Бояриновых. Эрик был прав: в городке проживало много однофамильцев.
– Вы не заблудились? – раздраженно осведомился Матвей.
В кустах сирени, нахохлившись, прятались от дождя воробьи и синицы. Он бы и сам не прочь нырнуть в гущу зелени. Там хоть не так льет…
Эрик явно напутал в своем плане. Они уже вымокли с головы до ног, а детской могилки все не попадалось.
– Может, нам направо? – уныло спросила Астра. Она замерзла, идти было трудно, ветер рвал из рук зонтик. Ее волосы прилипли к щекам и шее, по спине текло.
– Где-то тут, кажется… – виновато бормотал полицейский. – Или вон там…
– Дайте сюда план!
Он протянул ей бумажку, на которой все расплылось. Могила ребенка Бояриновых была отмечена крестиком.
– У них был мальчик или девочка?
– Девочка…
– Постойте, я вижу! – она свернула в сторону и радостно вскрикнула: – Сюда!
Они подошли к маленькому надгробию из серого гранита с выбитой надписью: «Ксюше Бояриновой от безутешных мамы и папы».
– Какой ужас, – прошептал Эрик, смахивая с лица воду.
Для оперативника он был слишком чувствителен.
– Могилка ухожена, – заметил Матвей. – Кто за ней смотрит, Эрик?
– Мне сказали, что Бояринов регулярно платит смотрителю кладбища, чтобы тот содержал захоронение в порядке.
– А сам он сюда приходит?
– Если верить источнику, крайне редко. Покойная мать ребенка каждый раз билась в истерике, и муж запретил ей посещать кладбище, – объяснил
