ровной.
— Лезь дальше, — мужчина выдал мне шлепок по филейной части, увернулся от моих клацнувших возле его шеи зубов и благоразумно отошёл наблюдать второй этап бесплатного представления.
Садист! Ненавижу полигон!
Через полчаса, когда мои напарники пролезли мимо меня уже по два раза, я сдалась и кульком упала под сетью. Было душно, пот застилал глаза и холодил между лопаток при каждом лёгком дуновении ветра, мышцы ломило, а пальцы рук и ног казались навечно скрюченными. Не один час придётся потратить на водные процедуры, чтобы хоть начать нормально двигаться!
— Адептка Айвери! — рык дракона прервал блаженную негу лежания ничком. — Команду на перерыв я ещё не отдавал!
Ответом ему был вырвавшийся из моего горла протестующий стон.
— Девочка, — вкрадчивый шёпот раздался прямо над моим лицом. — Я так полагаю, что выжить ты не хочешь? Легче сложить лапки и прикинуться мёртвой? Разочарую: есть падальщики, они как раз питаются мертвичинкой и тебя всё равно съедят.
Не согласна! Требую отдых и воду! Много воды! И… Можно я тут полежу? Видно, что-то в моём ответном взгляде дракону не понравилось.
— Хорошо, адептка. — протянул куратор и его голос мне совсем не показался ласковым. — Победишь меня — дам послабление в тренировках. Нет — будешь лезть на эту сеть до тех самых пор, пока не сможешь её одолеть. Положение стоя принять!
Под конец тирады дракон сорвался на громогласный рык. С трудом перевернулась на бок и, кряхтя, подчинилась. Мышцы протестующе ныли, дико хотелось пить, есть, мыться и спать. А этот изверг только улыбается! И как я его в таком состоянии могу победить?
Фарейн очень нехорошо и клыкасто улыбается, сверкая чересчур довольными жёлтыми глазищами. В руки мне дракон кинул непонятно откуда взявшийся учебный деревянный меч, сам уже держал второй. Во время тренировок инструктор Тадэш гонял меня таким же по всей площадке, нанося подлые и коварные удары, заставляя ждать подвоха и следить за противником.
— Не отводи своего внимания от лица противника, — наставлял старый, но очень прыткий и резвый мастер. — В глазах отражение всех его мыслей. Противник сначала думает, затем бьёт. Его мысль — его удар. Тело обманет, глаза — никогда.
Предсказать действия инструктора у меня никогда не получалось. Успехов в защите я не достигла. Сначала из-за свой физической слабости после болезни, затем просто из-за слабости. Я девушка, а не воин. Бывший королевский мастер меча так и не добился от меня сколько-нибудь малых успехов в защите. Фарейн мне точно не по зубам. Придётся сражаться с Сетью Нарисса и как-то её преодолевать, но это потом, сейчас предстоят несколько мгновений унижения и, возможно, меня всё-таки отпустят в уборную?
Дракон замер напротив меня, давая время отдышаться и занять боевое положение. Дерево приятно согревало руку и придавало сил. Даже в ученическом деревянном мече есть крупицы воды. Когда дерево было живо, оно пило её литрами, фильтровало, копило в себе. И сейчас эти самые крупицы я вытягивала из древесины, чтобы привести себя в чувство. Наконец, подняв правую руку с мечом остриём вверх, я сделала знак, что готова. Молниеносный выпад куратора, от которого я едва увернулась, дал понять, что поблажек в этом бою мне не будет. Мне оставалось только отбиваться, не отводя своего взгляда от его лица. Дракон откровенно развлекался. Нападал открыто, не делал обманчивых ударов — ему это не нужно, он уверен в своей победе. Но то, что случилось дальше заставило испугаться как никогда прежде. Я почувствовала как моё сознание вдруг отошло на второй план. А на передний вышла странная апатичная злость. Со мной такого прежде не было. Или я это успешно забыла, как и всё остальное?
Тело двигалось само, не подчиняясь моим желаниям. Точные выпады достигают цели, гибкие увороты отражают удары, первая подлая атака снизу. Моя. Насмешливый жёлтый взгляд дракона становится обеспокоенным, наливается недоумением и сосредоточенностью, перетекает в едва сдерживаемую злость и ярость. Я с лёгкостью водяного потока ускользаю от его ударов и наношу молниеносные свои, наблюдая за собственными действиями будто через призму в уличном театре. Куратор уже не сдерживается, я чувствую его силу. Она нашёптывает о подчинении и смирении. Но моё лицо лишь расплывается в скользкой улыбке. Фарейна это бесит. Его сила давит на плечи, склоняя к земле, заставляя преклонить колени перед мощью…
Сознание возвращается лишь в тот момент, когда лезвие деревянного меча застывает у моей шеи, царапая кожу достаточно острой, местами щербатой, гранью. Когда я успела оказаться на земле обезоруженной? Моя спина чувствует каждый лежащий на поверхности камень. Мои руки крепко сведены вместе и сжаты за запястья второй рукой Фарейна, тело обездвижено далеко не лёгким весом дракона. Проникающий в душу взгляд куратора сравним с самым холодным горным пиком на востоке Араэльских гор. Говорят, что горный лёд никогда не тает и лежит там уже ни одно тысячелетие. Говорят, что верхушка самой высокой горы — Тарского пика — целиком изо льда. От нависшего надо мной мужчины веет суровыми северными ветрами, холодящими кожу даже в тепле домашнего покоя. Эти ветры спускаются с гор на изломе долгой зимней ночи и нет такого тепла, которое может их победить. Холодное дыхание Великого Темного — так называются они в легендах. И никто в дни горных ветров не покидает своих жилищ, согреваясь всем чем придётся, только бы пережить эти долгие трое суток ночи, после которых в мир потихоньку ступает весна.
— У меня всё больше вопросов к твоему деду, Ина Айвери и, боюсь, они ему не понравятся, — голос дракона глух и едва скрывает всё ещё сдерживаемую ярость.
— Что случилось? — запыхавшийся голос Сарастэля раздаётся откуда-то сверху и справа.
— Куратор Фарейн? — голос Фары неожиданно испуганный.
