Снежные расплылись в выжидающих представления улыбках и сгрудились возле стены, к которой оттащили обездвиженных и лишённых сознания Владык Железного рода.
— Убей свою жену!
Тихое эхо приказа достигло цели. Иссиня-чёрный дракон повернул ко мне свою лобастую голову, неосознающим происходящего взглядом оглядывая с ног до головы, словно оценивая выносливость указанного соперника и, ощерив острые как лезвия клыки, двинулся в мою сторону.
Фарейн убъёт меня и погибнет сам. Рэану заберут Снежные, и что тогда?
— Нет, Фарейн! — отчаяние захлестнуло с головой и выхода словно не было.
Он не слышал меня, неумолимо приближаясь, лишь громче шипел и скрежетал по каменному полу когтями.
— Фарейн! — мой крик сорвался в воздух, разрезая его словно пудинг, которым иногда баловала меня мама.
Вода окутала защитным коконом, стихии сейчас не нужен был приказ, она действовала сама, оберегая своего носителя, как и при ударе по входу в пещеру. Ониксовые когти сверкнули в создаваемых мхом отсветах и пропороли воду в нескольких сантиметрах от моего лица, разрывая кокон и позволяя стихии безвольным потоком пролиться к ногам.
Думала ли я тогда в Магистериуме, что слова Фара о том, что его дракон может меня убить — однажды станут правдой?
Алэна знала, что делала, в этом и был весь ужас. Она вынашивала свой план годами, пока искала недостающие элементы, создавала нужные звенья в цепи событий, предусматривала все варианты. Вот только не предусмотрела, что самый чудесный во всех мирах дракон выберет меня и встанет на мою защиту.
Чёрные когти вновь не оставили ни следа от оберегающей меня стихии. Я могла только защищаться и пытаться дозваться до разума мужа, если осталась хоть одна даже самая незначительная вероятность, что до полного подчинения не хватило удара.
Вновь и вновь создавая водный кокон, который тут же изливался к моим ногам и уносил свои воды к магическому озеру, я всё больше теряла надежду на то, что ещё не слишком поздно.
Очередной удар когтей и тут же последовавший за ним поток чистой магии отбросил меня к завалившим вход камням, которые тут же впились своими обломками в моё тело.
Выходит, надежды нет? Взглянув в совершенно пустые глаза мужа, я почувствовала как горячие дорожки слёз обожгли кожу на запачканных каменной пылью щеках.
Дарящая Свет, молю тебя только об одном, пусть выживет наша дочь. Пусть Кайден сможет её защитить. Я благословляю их пару силой своей любви. Однажды она вырастет и станет ему женой. Пусть он сбережёт её, раз я не смогла.
Жить без воли, такого не пожелаешь и врагу. Что ж, я хотя бы немного была счастлива и любима. Наверное, он поймёт перед тем как последовать за мной, почему я так поступила. Последует ли, или приказ так силён, что удержит его на этой стороне Грани? Не убью ли я остатки его воли своим поступком?
Закинув голову и убеждая стихию больше не сопротивляться, я посмотрела в зелёные глаза с вытянутым вертикальным зрачком, вложив всю силу своих чувств в последнюю мысль и последнее слово.
— Я люблю тебя, Фарейн, — нежная улыбка тронула мои губы и противный звук уже не смог заглушить моего признания.
Глава 8
Зубодробительный скрежет взорвался мурашками в теле. Предназначавшиеся мне когти прошли в нескольких миллиметрах от грудной клетки и вонзились с левой стороны в камень позади. Вторая лапа, отливая перламутром в неверном подземном свете, вонзила свои когти по другую сторону от меня.
Рык, в котором слились и перемешались все эмоции от боли до ярости, сотряс пещеру, а через мгновение на один уровень с моими глазами опустилась сияющая зелень родного взгляда.
Удостоверившись, что со мной всё в порядке, Фарейн развернулся к своим сородичам и, судя по побледневшему лицу Алэны и подкосившимися ногами у двух других женщин, увиденное привело их в ужас.
Взгляд голубой драконицы принялся лихорадочно шарить в поисках отброшенной Плети, но ту унесли воды озера. Не обратившая на этот факт никакого внимания в нужное время, девушка осознала, что в её руках больше нет оружия, способного справиться с сильным и умудрённым опытом драконом.
Если другие упали на колени перед своим истинным Владыкой, то лицо Алэны исказила гримаса бессильной ярости, по её телу пошла рябь, являя за собой взбешённо царапающую когтями драконицу цвета высокого летнего неба. Голубые чешуйки переливались и мерцали в отблесках, что отбрасывала на
