— Что-то еще, девочка? — требовательно спросила Имогена, и Верити метнула на нее взгляд.
— Те сломанные механические рабы лишили женщину ног. Тут я ничем не могу помочь. Но поражаюсь, почему ей пришлось пожертвовать своим будущим ради миссии, цели которой остаются неясны.
Имогена выпучила глаза от вызывающего тона госпитальерки. «Кем она себя возомнила, чтобы разговаривать подобным образом?»
— Может быть, в ордене Безмятежности и дозволяется говорить необдуманно, сестра Верити, но эта миссия проходит под покровительством ордена Пресвятой Девы-Мученицы, и твое высокомерное поведение заслуживает порицания и сурового наказания!
— Разве неучтиво искать в чем-то правду? — возразила Верити. Голос ее дрожал, но она старалась держаться спокойно. — Каждая сестра здесь отдаст свое тело, жизнь ради Бога-Императора, но при имеющейся на то причине. Разве я прошу так много, спрашивая, ради чего бедная Таласса будет вынуждена до конца своих дней ходить на железных ногах, а не на данных ей от рождения? Сейчас я задаю этот вопрос, сестра Имогена, но он волнует не только меня. Он эхом отдается во всех залах монастыря.
Сеферина поднялась с кресла, и ее мантия, распрямившись, коснулась пола. Канонисса обошла стол и подошла к госпитальерке.
— Какой вопрос?
— Мы… — Верити не смогла с собой справиться и сделала шаг назад. — Мы прибыли сюда для переосвящения этого места. Но это не все, я думаю. — Молодая женщина нашла в себе смелость и встретилась глазами с Сефериной. — Что вы ищете, госпожа? Разве нельзя обо всем нам рассказать, чтобы кровь больше не проливалась понапрасну?
На долю секунды Имогена подумала, что канонисса ударит госпитальерку по лицу за ее опрометчивость, но затем напряжение Сеферины немного спало, и ее строгий вид смягчился.
— Я могу спросить тебя о том же, сестра Верити.
Ответ застиг ее врасплох.
— Я… я не понимаю, о чем вы.
— Мне известно, что случилось на Неве. Безумные планы заблудшего предателя Ла-Хайна, а до этого смерть твоей кровной сестры Леты. Ты похоронила ее и вверила ее душу Богу-Императору. И лично подписалась на участие в миссии — моей миссии — на Святилище-сто один, потому как ищешь что-то. Вопрос только в том, что именно.
— Я не…
— Не лги мне, — предупредила ее Сеферина. — Отвечай на вопрос.
У Верити перехватило дыхание.
— Признание. Я ищу способ повторно доказать свою преданность Священной Терре и клятве Сороритас.
— И здесь ты это найдешь, — сказала ей Сеферина, — пока помнишь, кто ты есть. Пока не забываешь о своем месте.
С этими словами канонисса отвернулась.
— Сестра Мирия. Она пустилась в это начинание, потому что ты ее поддержала. И так же, как ты, она ищет что-то. Тебе известно, что?
На то, чтобы придумать ответ, у Верити ушло время.
— Умиротворение? — наконец предположила она.
Канонисса позволила себе еле заметную улыбку.
— Это предстоит узнать. Мирия — опасная и непредсказуемая душа среди приписанных групп Адепта Сороритас. Она выступает тогда, когда это не нужно, и привлекает к себе неприятности. Подумай о ней. Ее многообещающей карьере препятствует высокомерие. — Имогена заметила, как Верити приоткрыла рот, чтобы сказать что-нибудь в ее защиту, но Сеферина не дала ей такой возможности. — Тот, кто слишком сближается с таким человеком, как она, испытывает на себе дурное влияние. — Она строго взглянула на госпитальерку. — Не вини себя за ее ошибки. Если только тоже не хочешь, чтобы тебя считали излишне прямой и взбаламошной.
— Это не так, — выдавила Верити, но Сеферина своим видом заставила ее замолчать.
— Ты свободна, — сказала Имогена, уловив намек старшей.
Верити сердито сдвинула брови, поклонилась и ушла.
Когда они снова остались вдвоем, Имогена посмотрела на канониссу.
— Миледи, — начала она, — я не решаюсь сказать, но девчонка права. Наступит время, когда нам придется все рассказать остальным сестрам.
Сеферина отвела взгляд.
— Согласна. Но я не позволю какой-то няньке указывать мне, когда придет это время.
Наблюдаемая знала, куда следуют вторгшиеся — люди с клацающими металлическими конечностями и вездесущей вонью машинного масла. Об этом нетрудно было догадаться. Существовало всего одно возможное место, и она там уже бывала прежде. Много раз.
Фигура в лохмотьях сползла по гладкой поверхности скалы в высохшее русло, уже зная, где находятся опоры и выемки для ног. Пока люди в красных
