благодарности. Она поверила ему, доверила свою судьбу, и он ее не обманул. Володя стал ее первым мужчиной, и ее измученное постоянными воздержаниями тело пылало от одного его прикосновения. Но можно ли все это в совокупности назвать любовью? Милана не знала ответа, но сейчас, на пороге новой жизни, ей не хотелось особо заморачиваться по этому поводу.
«Нужно просто наслаждаться жизнью!» — сделала она вывод.
Милана подумала, что в новой семье ей придется нелегко, поэтому надо быть рассудительной и терпеливой. Она тихонько выскользнула из-под простыни, чтобы не разбудить Вовчика, оделась и тихо прикрыла за собой дверь. После ванной она заглянула в кухню — там никого не было, только оставленная на столе немытая посуда свидетельствовала о чьем-то завтраке. Девушка перемыла посуду, поставила ее в шкаф, заглянула в кастрюлю на плите. От запаха свежего, еще горячего супа, щедро приправленного зеленым луком, укропом и петрушкой, у нее заурчало в животе. При ярком дневном свете бросались в глаза не только грязные полы, но и дверь, и подоконник, которые давно не видели тряпки. Девушка нашла моющее средство и принялась оттирать застаревшую грязь, а затем, обнаружив у крыльца ведро и тряпку, опустилась на колени, чтобы отмочить и отмыть деревянный пол. Увлекшись, она не услышала, как из своей комнаты вышла Светлана. Опершись на дверной косяк, она наблюдала за стараниями Миланы и наконец, зевнув, сказала:
— Напрасно стараешься.
Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась:
— Почему?
— Свекровь придет из огорода в галошах, на них два килограмма грязи, и потянет всю за собой в кухню, — объяснила Светлана. — Я пыталась с этим бороться, но увы! Так что если хочешь выслужиться перед свекровью, не выйдет.
— Я просто хочу, чтобы было чисто, — улыбнулась Милана, продолжая усердно тереть пол тряпкой.
Светлана не уходила. Она достала из кармана халатика пилочку и принялась водить ею по кончику длинного ногтя указательного пальца.
— А где все наши? — поинтересовалась Милана.
— Кто где. Свекор на работе, свекровь — в огороде, Гриша пошел что-то делать на нашей стройке, а твой Вовчик еще дрыхнет. Наверное, ночь была бурная?
Милана пропустила последнюю фразу мимо ушей и спросила, где работает свекор.
— На стройке, — ответила Светлана, — каменщиком.
— А Гриша?
— Он занят строительством нашего дома. Там еще работы валом!
— А ты где работаешь?
— Я? Домохозяйка. После того, как случился срыв и я потеряла ребенка, я всем сказала: «Все! Теперь я ни на какую работу не пойду, хватит!» Вот по-домашнему и работаю: то на огороде помогаю, то с хозяйством, то еду готовлю, — объяснила Светлана.
У Миланы крутился на языке вопрос, за что тогда живет такая большая семья, если работает только один человек, но она промолчала.
— Твой Вовчик тоже пока без дела, — словно прочитав ее мысли, сказала Светлана. — Гони его на работу, и как можно быстрее. Сейчас пока есть что взять с огорода, вот-вот кур резать начнем, есть молоко, на хлеб свекор заработает, а стройка-то стоит…
Милана промолчала. Она вынесла воду во двор и вылила под забор. Ей было непонятно, почему муж Светланы не работает, а Вовчик должен. Но она не стала зацикливаться на этом вопросе, вернулась в дом и спросила Светлану, где пылесос.
— Вот тебе пылесос! — засмеялась та, бросив Милане тряпку. — Придумала тоже… Мы тут все уже устали задницами толкаться, хочется побыстрее жить отдельно, а ты «пылесос»! Пойдем, я покажу тебе наш дом!
Дом Светлана и Григорий строили в конце улицы. Когда Милана увидела фронт предстоящих работ, то сразу вспомнила Володино «скоро».
«Это „скоро“ совсем не скоро», — с грустью подумала она, переступив порог.
Здесь были только возведены стены, вставлены пластиковые окна, установлена крыша. Григорий возился с какими-то деревяшками посреди комнаты, которая должна была когда-нибудь стать прихожей. Он поздоровался и снова склонился над ящиком с инструментом.
— Идем! — Светлана потянула Милану за руку. — Я покажу тебе комнаты!
Она с восхищением и радостью демонстрировала свое будущее жилье, а Милана думала только о том, что эта стройка затянется еще не на один год.
— Сколько вы уже строитесь? — спросила она.
— Семь лет. А что?
— Просто поинтересовалась, — ответила Милана. — Много еще работы.
— И не говори! Ничего страшного, мы ведь не на улице, есть где жить.
