русских авторов Фрунзе, а кроме того, особенно немецких классиков — Клаузевица и других. Так я во время моего пребывания в Москве намного расширил свои знания о военных проблемах…» Дедиер также упоминал, что Тито читал лекции «по профсоюзному вопросу» в югославских группах в МЛШ и КУНМЗ[470].
Следы обучения и преподавания Тито в СССР в бывшем досье Коминтерна крайне фрагментарны[471]. В личных бумагах, оставленных Тито в Москве перед отбытием из СССР, сохранились записи об устройстве гектографа (копировального аппарата), написанные на немецком языке, на котором обычно читали лекции слушателям из Центральной Европы. Эти записки могут быть остатками конспекта по «партийной технике», т. к. в тогдашнем СССР доступ к множительной технике был ограничен. Другим материальным свидетельством преподавательской деятельности И.Б. Тито в системе Коминтерна является рекомендация от 21 мая 1935 г., подписанная представителем КПЮ в ИККИ Владимиром Чопичем (Сенько) и кадровиком балканского секретариата ИККИ Иваном Караивановым. В этой рекомендации указано, что товарищ И.Б. Тито (т. е. Фридрих Вальтер), «подходит для преподавательской работы» и «в политическом отношении заслуживает доверия».
В мемуарах также существует ряд упоминаний о связи Тито с образовательными структурами Коминтерна. Биограф Тито Дж. Ридли утверждал, что Тито посещал занятия по тактике в школе Красной армии в Москве, ссылаясь на интервью с М. Бубер-Нойман, участвовавшей в работе ИККИ в Москве в 1935–1936 гг.[472]И.Г. Старинов, инструктор по подрывному делу, принимавший участие в подготовке партизанских и диверсионных кадров для ГРУ и Коминтерна, а в годы войны ставший начальником штаба советской миссии в Югославии, имел возможность познакомиться с Тито и до конца своих дней сохранил о нем и о югославских партизанах положительное мнение. Однако и И.Г. Старинов утверждал, что «Тито имел солидную партизанскую подготовку»[473]. О том, что Тито читал в Москве какие-то лекции, вспоминал и И. Копинич[474]. В посвященном Коминтерну полумемуарном исследовании В. Пятницкого упоминается, что существовало особое отделение ЦВПШ К. Сверчевского, где проходили обучение деятели Коминтерна, в том числе руководители зарубежных компартий, а потом некоторые из них приезжали с лекциями. Среди тех, кто приезжал с лекциями, были «Тельман, Эрколли (Тольятти), Гэккерт, Кнорин, Мануильский, Тито; из польских деятелей — Ленский, Прухняк»[475]. Современные исследователи биографии Тито П. Симич и Н. Бондарев также считают высоковероятным предположение о специальном обучении и преподавательской деятельности Тито в Военно-политической школе Коминтерна[476].
С учетом того, что в личном деле Тито в фонде ИККИ нет прямой информации о его деятельности в связи с образовательными учреждениями Коминтерна, нельзя утверждать определенно, что лидер КПЮ обучался партизанской тактике в СССР. Стоит отметить и то, что воспоминания Бубер-Нойман, Пятницкого и Старинова в сочетании с отсутствием конкретных данных в коминтерновском личном деле Тито могут свидетельствовать и о том, что Тито получил образование в системе НКВД или РУ РККА, не оповещавших ИККИ о своих кадровых решениях. Например, ценного сотрудника РУ РККА Р. Зорге в ИККИ считали обычным, малозначительным немецким коммунистом до самого его ареста[477].
Свидетельства о подрывной деятельности КПЮ и о подготовке партии к вооруженному восстанию по указаниям Коминтерна попадали в руки контрразведки югославского Генштаба. Например, в августе 1937 г. при осмотре бумаг, захваченных при аресте коммунистов в Крагуевце, было обнаружено несколько инструкций, аналогичных тем разработкам, по которым велась подготовка на военно-политических курсах Коминтерна. «Директива об основании пролетарской самообороны» содержала рекомендации по созданию особых защитных отрядов, вооруженных «отрезками резиновых трубок в 35–40 см, усиленных изнутри стальной проволокой, а также кастетами, короткими палками или кистенями (усиленными хлыстами)» и даже огнестрельным оружием «на крайнюю нужду». Партийные силы «самообороны» рекомендовалось организовывать на принципах строгой воинской дисциплины. Инструкция «Армия и наши задачи» содержала детальные советы по поводу того, как коммунистам следует подрывать и дезориентировать «старую» армию, а потом создавать новую, «революционную» армию[478]. Эти наставления были написаны в лучших традициях «партии гражданской войны»[479].
«Курсанты из КП Югославии» фигурировали в списках слушателей коминтерновских спецшкол до самого конца их существования, до 1936–1937 гг., т. е. до самой гражданской войны в Испании[480]. В условиях активной охоты на «участников военно-террористических заговоров», организованной НКВД, дальнейшая подготовка партизанско-диверсантских кадров советскими инструкторами могла проводиться лишь за пределами СССР — в Испании. Гражданская война в Испании имела исключительное значение для формирования партизанских кадров Коминтерна. Более опытные кадры получили возможность доказать и проверить свои знания, а «молодое поколение» получило возможность учиться в прифронтовых школах и практиковаться в реальных условиях.
Согласно воспоминаниям К. Мразовича, численность югославских кадров в интернациональных бригадах была исключительно высокой. В его картотеке имелись около 1200–1300 югославов, среди которых большинство составляли словенцы и хорваты. В коминтерновских картотеках по численности югославы были второй после французов группой среди интербригадовцев[481]. С этими данными совпадают и сведения В. Влаховича[482].
Наиболее подробно подготовку коминтерновских кадров к отбытию в Испанию описал Иван Гошняк[483]. В начале гражданской войны в Испании И. Гошняк пребывал в СССР, на учебе в МЛШ. Он вспоминал: «В партийной школе в Москве мы изучали многие
