диверсионной и разведывательной (контрразведывательной) деятельности. Первый командир 1 й пролетарской бригады и его заместитель, пять из девяти первых партизанских дивизий и первые два командира партизанских корпусов в 1942 г. также были «испанцами». В 1943 г. из семи командиров главных штабов трое были «испанцами». В 1944 г. из пяти руководителей главных штабов партизан четыре человека были «испанцами»[569].Хотя не каждый югославский интербригадовец, оказавшийся на Родине в 1941 г., получил специальную подготовку, большинство из них эту подготовку все-таки получили в СССР или в Испании, от советских инструкторов или югославов, обученных до этого советскими инструкторами.
Очень трудно точно оценить роль, которую партизанская подготовка в СССР и Испании сыграла в процессе созревания югославских партизанских кадров. Конечно же, местные обстоятельства и личные качества руководства КПЮ имели в развитии партизанского движения немалое значение. Активизации партизанской войны способствовали и сами оккупанты, а точнее, их хорватские помощники, проводившие в 1941–1942 гг. политику геноцида сербского населения. В результате до 1943 г. большинство партизан были сербами из Хорватии и входившей в НГХ Боснии. Партизанское движение на территории НГХ было самым мощным до осени 1944 г., и, по словам хорвата В. Бакарича, политического комиссара Главного партизанского штаба Хорватии, до конца 1942 г. «представляло собой сербское движение сопротивления»[570]. В этом смысле характерно донесение Тито о причинах поражения в Апрельской войне, прибывшее в ИККИ 28 июня 1941 г. В нем хорват Тито, хотя и не избавился от традиционного для Коминтерна поиска вины «великосербской буржуазии», честно отметил, что «…пятая колонна имела своих представителей в самых чувствительных местах. В отделах по снабжению армии сидели белогвардейцы и хорваты, которые действовали так, что снабжение все время прерывалось», а в то же время «… моральный дух солдат, а особенно сербов, был очень высок»[571]. Вероятно, в первый раз во внутренних отчетах о ситуации в Югославии появились положительные слова о сербах, а не о хорватах. Значение сербов как главных противников немецкой оккупации Югославии понимали и в Москве. Уже 22 июня 1941 г. в своей речи о нападении Германии на СССР, В.М. Молотов среди жертв немецкой экспанции упомянул только сербов[572]. В то же время федералистские и югославские идеалы КПЮ помогли партизанам стать куда более массовым движением, чем ЮВвО. Партизаны значительно расширили свои ряды в 1943 г., когда после переворота в Италии стало ясно, что Третий рейх, а значит, и НГХ осуждены на поражение.
И все-таки роль партизанской подготовки, которую югославские кадры получали от советских инструкторов в СССР и Испании, была очень значительной. Это становится особенно очевидно, если вспомнить, что в тридцатые годы СССР фактически был мировым лидером в обучении кадров подрывным и диверсантским технологиям: массовое применение снайперской и парашютной подготовки, разработка тактики партизанских действий и диверсионной деятельности и т. д. Важен был и «репродуктивный» подход к преподаванию, превращавший успешно закончившего курс слушателя в потенциального инструктора.
Югославо-советский разрыв 1948 г. заставил многих бывших учеников «скорректировать» детали биографии, связанные с «советской школой», замалчивая или преуменьшая ее роль. Поэтому классическая югославская историография могла утверждать, что «на основании анализа Второй мировой войны, обстоятельств в Югославии после оккупации, опыта освободительных войн и революций, творческого применения марксистской науки о вооруженном народе в конкретных условиях, в которых оказались народы и народности Югославии, Тито создал целостную и оригинальную концепцию партизанской войны… Тито в течение всей народно-освободительной войны, на каждом ее этапе находил оригинальные решения в рамках военного искусства. Партизанскую тактику он обогатил новыми компонентами, которые были выражены в определенных формах военной организации и соотношения партизанского способа ведения войны (диверсионные действия, засады, рейды, инфильтрация) с оперативно-стратегическими задачами частей НОАЮ»[573]. Того же мнения о «самониклости» партизанских идей в Югославии были и партийные историки[574]. Даже рассматривая очевидно узкоспециальные военные наставления, которые за подписью Тито выходили в начале осени 1941 г. («Наставление о способе обороны освобожденной территории», «Наставление о способе захвата населенного пункта»), титоистские исследователи не выражали сомнения, что за этим может скрываться еще что-то, кроме самообучения по Фрунзе и Клаузевицу[575].
Противоположные воззрения были исключением. Например, уволенный на пенсию за «неправильные воспоминания о НОБ» Иван Хариш упоминал в мемуарах свое обучение у советского инструктора Р. Вольфа (И.Г. Старинова) в Испании[576]. По прибытии в Югославию (вышеописанным способом, через Германию) Иван Хариш уже 15 августа 1941 г. по приказу ЦК КП Хорватии организовал на горе Вишевице (северо-западная Хорватия) первые диверсантские курсы в истории югославского партизанского движения. В дальнейшем И. Хариш стал инструктором и организатором диверсионных групп, занимая должность руководителя Диверсантского отдела Главного партизанского штаба Хорватии, был командиром группы диверсионных отрядов Хорватии и лично принимал участие в уничтожении 27 мостов и 150 поездов, о чем и рассказал в своих мемуарах[577]. Однако эта его открытость была, скорее, исключением.
После того как главой ИККИ в 1935 г. стал проверенный сталинский кадр Г. Димитров и в особенности после «чисток» 1937–1938 гг. Коминтерн стал интенсивно слабеть и терять даже внешние формы независимости от СССР. Деятельность ОМС и ОК все более становилась зависимой от «соседей» (как называли в переписке НКВД и РУ РККА). В то же время ИККИ железной рукой держал переживших чистки и отсевы руководителей иностранных компартий и стремился привести их в полное подчинение. Дух отношений между якобы независимыми компартиями и ИККИ прекрасно виден из отчета И.Б. Тито от 15 сентября 1938 г., представленного в Секретариат Москвина[578], который координировал работу советских спецслужб и
