правильное, чем больше площадь поиска, тем больше гарантии найти потерянного человека. Вот только кого искать? Теперь все пятеро знали, что Николай мёртв, но не показывали вида и ждали момента, когда можно будет применить против своего врага оружие.
Сергей был на грани срыва, сверкал глазами, сжимал кулаки и только лишь огромной силой воли сдерживал себя от безумного порыва броситься на Кулака, чтобы выместить всю боль и ярость за погибших товарищей. Костя видел его намерение, потому постоянно находился рядом, вовремя останавливая его взглядом от неразумного поступка. Уля бледная, притихла, как мышь перед бурей. За весь вечер девушка не проронила ни слова. Потупив глаза в землю, она молча готовила ужин и ушла в палатку раньше времени. Загбой к пище не притронулся, разглядывая тихий закат, выпил несколько кружек чая, да так и задремал, сидя на ногах у костра.
А что же Агафон? Да по холодному поведению своих спутников хитрый дьявол конечно же понял, что что-то произошло за последний день. Возможно, Константин и Сергей нашли тело Залихватова. Потому и держал винчестер при себе, на расстоянии вытянутой руки.
Утро следующего дня выдалось чистым, ясным и, как это всегда бывает в горах при восходе солнца, прохладным и ветреным. Обильная роса прозрачным бисером посеребрила отяжелевшие ветви позеленевших кедров, сочную, пахучую траву, чёрные, обнесённые седым ягелем камни. К бирюзовой глади озера Хатовей прилепился комковатый туман. А в ласковых лучах утреннего светила нежится трёхглавый Кучум, косо смотрит на лагерь людей. И кажется, обращается с безмолвным предупреждением: «Человек! Ты ещё здесь? Уходи, пока не поздно».
Собирались недолго. Наскоро перекусив холодным мясом, Загбой приторочил тощую котомку с продуктами к седлу своего учага, перекинул через спину ружьё и, махнув рукой на солнце, коротко бросил:
— Моя етет на восток. Спать, отнако, путу там, за гольцом.
И погнал оленя неторопливым шагом, как это он делал всегда. Чуть впереди, обгоняя хозяина, побежал Чингар.
Следом засобирался Костя. Не дожидаясь, когда следопыт скроется в береговой полоске тумана, бодро зашагал к правой стороне озера, всем своим видом давая понять, что уходит на юг, под голец. Он не сказал прощальных слов. А зачем говорить? Вчера вечером у костра всё было сказано, кто, куда и на сколько уходит. Теперь очередь за Сергеем и Улей. Они едут на оленях вместе на север. Это ими выбранный путь. Преданная Кухта бежит с ними.
В лагере остаётся один Агафон. Он специально медлит, тянет время, ждёт, когда все разойдутся. Нарочито ругается на норовистого, молодого орона, который прыгает из стороны в сторону, не давая накинуть на спину седло. Но это всё видимость. Кулак, возможно, рад, что ему удастся уйти позже всех. Оставшись один, он может спокойно подстраховаться в своих действиях.
Но вот наконец-то и он садится на спину верховика, кладёт на колени винчестер, едет на запад. Агафон догадывается, что за ним следят, и ему надо создать обстановку правдоподобности, прикинуться несведущим, чтобы успокоить, притупить внимание своих спутников. А значит — выиграть время.
Преодолев некоторое расстояние Агафон остановился, осмотрелся и вдруг повернул налево, в сторону бывшего могильника. Поехал осторожно, скрываясь в кедровых колках, густых подсадах пихтача, чтобы никто не видел. Расчёт Кулака прост: надо убедиться, что Сергей и Уля уехали от озера как можно дальше. Это удаётся ему очень скоро. Сделав небольшой крюк, он наткнулся на выходной след. Здесь несколько минут назад прошли два оленя. Значит, Сергей и Уля где-то впереди за пределами границ долины. Теперь осталось точно узнать, нашли или нет Залихватова.
Несколько сотен метров до знакомой колодины. Нет, вроде всё нормально, Сергей и Уля проехали мимо задушенного им человека. Для полной уверенности Кулак слез с оленя, долго прислушивался, осматривался в насторожившейся тайге. Затем подошёл к колодине, приоткрыл мох, посмотрел на посиневшее лицо Залихватова, брезгливо поморщился, сквозь зубы процедил:
— Что, друг мой, начал припахивать…
Теперь он был в полной уверенности, что никто ничего не знает. Это значит, что он пока что вне подозрения и есть время на бегство. В ту минуту Агафон не знал, что эту страшную игру, на кону которой стояли человеческие жизни, он проиграл. Проиграл первый раз за всё время похода к Кучуму. Он не знал, не видел, что с небольшого расстояния за ним наблюдают четыре пары внимательных, ненавидящих его глаз. Сергей, Уля, Костя и Загбой. Его спутники, кто с презрением и страхом смотрели на него из густых зарослей рододендронов с расстояния нескольких десятков метров. Теперь все были уверены, что Агафон задушил Николая Ивановича и там, на переправе, подтолкнул на острые сучки Мишу.
А выиграла эту хитросплетённую партию Уля. Ещё вчера вечером, когда они вчетвером обсуждали создавшееся положение, девушка высказала мудрую мысль: «Любой хищник возвращается к своей жертве». Дальнейшее было делом времени.
Да, здесь, в тайге, Агафон играл роль хищника, может быть, даже дьявола, чьими жертвами стали ни о чём не подозревающие люди. А как обдуманно, жестоко он убивал их, приводило всех четверых в ужас. И его действиям не было никаких объяснений.
А между тем Агафон заторопился назад, привалил мхом домовину, сел на недовольного оленя, поехал вниз, в лагерь. Угрюмая четвёрка, скрываясь за складками местности, последовала за ним. Теперь уже он, Кулак, оказался в поле тайного наблюдения, хотя и не догадывался о том.
Сборы в дорогу недолгие. Да и что собирать-то, когда всё приготовлено заранее? Агафон неторопливо ходит по лагерю, упаковывает котомки. А из- под простреленного молнией кедра за ним следят внимательные глаза. Сергей прилип глазами к окулярам полевого бинокля, негромко, неторопливо отсчитывает каждое действие Дьявола (данное прозвище Агафон получил вчера, когда Сергей, Уля и Костя нашли Залихватова):
— Ах ты, гад! У него даже припасены два мешка под золото. Знал, куда шёл… Пересыпает в свои. А в наш — песок из ручья. Наверное, чтобы сразу не спохватились. Ты смотри, он его даже просушил заранее. И продукты, как крыса, прятал от нас…
