географическим свойствам не способствует действиям большими силами и вместе с тем не заключает в себе важных предметов для таких сил[152]. Отмечалось также, что Восточная Пруссия является прекрасно оборудованным плацдармом, удобным для развертывания немецких войск и приспособленным для удержания его сравнительно небольшими силами. Положение представлялось тем более сложным, что русская армия должна была перейти в наступление до полной концентрации сил. Франции можно было оказать быструю помощь путем перенесения районов развертывания русских армий на запад, в частности в район Варшавы.
Но, несмотря на эти предупреждения, военный министр Сухомлинов и генерал Жилинский, ставший к тому времени командующим Варшавским военным округом, за три месяца до начала войны, без участия великого князя Николая Николаевича, провели крупную штабную игру в Киеве, на которой в деталях еще раз была отработана операция вторжения русских войск в Восточную Пруссию. Несмотря на то, что обстановка требовала сосредоточить основные силы и средства против Австро-Венгрии, военные верхи царской России акцентировали внимание всех участников на проигрыше операций главным образом по вторжению русских войск в Восточную Пруссию, проявляя полное пренебрежение к расчетам о неготовности тылов. При проигрыше командование Северо- Западного фронта, проводившего наступление, не раз оказывалось перед катастрофой, но руководители командно-штабной игры генералы Сухомлинов, Янушкевич и Данилов «спасали фронт» благоприятными вводными (скачки в оперативном времени, помощь английского десанта во Франции, переброска германских корпусов на запад, бегство германских дивизий под натиском русских войск и т. д.). Игравший за командующего Северо-Западным фронтом генерал Жилинский был ослеплен «успехом» своих смелых действий. Здесь были все главные участники будущей трагедии 1-й и 2-й русских армий при их наступлении в Восточную Пруссию, кто должен был вести их к катастрофе: Сухомлинов, Жилинский, Янушкевич, Данилов, Ренненкампф. Не было великого князя Николая Николаевича, которого под надуманным предлогом не допустили к этому учению, как не был к нему допущен и командующий 2-й армией генерал Самсонов. Разбор игры не проводился, цензура запретила что-либо сообщать об этом учении. Сухомлинов и Данилов письменно доложили царю: «Игра дала весьма богатый материал по проверке правильности намеченного развертывания и плана ближайших действий в случае войны на западной границе»[153]. Наступление в Восточную Пруссию через Мазурское поозерье, где не было не только дорог, но даже хороших лесничих троп, с самого начала было задумано как способ нанести поражение и избавиться в первый месяц войны от двух русских армий на Западе, комплектование которых велось лучшими кадрами офицеров и солдат России. К тому же, по распоряжению военного министра Сухомлинова, в течение трех предвоенных лет вся местность в районах, прилегающих к границам Восточной Пруссии, и по которым должны были сейчас двигаться русские войска, приводилась в безжизненное состояние: там не только были разрушены все дороги и мосты, но даже устроены препятствия и заграждения для войск, продвигавшихся с востока. Русские войска, изготовившиеся к наступлению в Восточную Пруссию, совершенно ничего не знали о силах противника, оборонявших этот край, не имели представления о характере укреплений, подготовленных немцами, и не имели секретных кодов для работы полевых радиостанций[154].
Военное министерство утаивало от войск состав сил и оборонительные возможности германской армии в Восточной Пруссии, хотя такими данными оно располагало. В начале августа 1914 года в Петербург из Германии вернулся военный атташе русского посольства полковник Базаров, который с удивлением обнаружил, что все «его доклады, посылавшиеся на имя военного министра в период 1911–1914 годов и содержавшие важнейшие разведывательные данные о военном потенциале и намерениях немцев, Сухомлиновым вообще не читались»[155].
Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, возглавивший Ставку, торопил войска с началом наступления. Помимо военных и союзнических соображений, Ставка сознавала и моральную обязанность помочь французам, «принимая во внимание, что война Германией была объявлена сначала нам и что Франция как союзница наша считала своим долгом немедленно же поддержать нас и выступить против Германии…»[156].
13 августа главнокомандующий Северо-Западным фронтом генерал Жилинский в своей директиве поставил армиям следующие задачи:
1-й армии 17 августа вторгнуться в Восточную Пруссию и, охватывая левый фланг противника в обход Мазурских озер с севера, наступать на фронт Инстербург, Ангербург;
2-й армии перейти границу Восточной Пруссии 19 августа, обходя главными силами Мазурские озера с запада на фронт Растенбург, Зеебург; в дальнейшем армиям предписывалось охватывать фланги противника с тем, чтобы отрезать его от Кенигсберга и Вислы [157].
В случае активных действий со стороны Германии, 1-я армия должна была притянуть на себя возможно больше сил противника, а 2-я армия — разбить германские корпуса, развернувшиеся между р. Вислой и Мазурскими озерами. Командующий 2-й армией генерал Самсонов прибыл в штаб армии из Ташкента 5 августа, и он деятельно готовил свои войска к предстоящей операции. Изучив директиву главнокомандующего на наступление, он посмотрел несколько шире на возможное развитие операции и своим приказом направил главные силы почти на 50 км. западнее, чтобы надежнее перекрыть пути отступления немецких войск, и одновременно он приближал свою армию к железной дороге Новогеоргиевск — Млава, откуда он надеялся получать пополнение необходимыми запасами продовольствия и снаряжения[158].
В 1-й армии до 20 августа командующего генерала фон Ренненкампфа вообще не было; он продолжал выполнять обязанности командующего Виленским военным округом и больше изучал обстановку в царских сферах, чем в войсках вверенной ему армии. Директиву и приказ по армии подписал его начальник штаба, который сузил задачу и уводил главные силы своей армии севернее, тем самым сразу увеличивая разрыв со 2-й армией, на сближение с
