начинает возобладать над германской организованностью, военным искусством профессионалов и фанатизмом нацистов. Искусственно вызвать это чувство невозможно. Оно возникает спонтанно и охватывает как степной пожар, как запах полыни, как майский ветер, как очистительная гроза. Эта цепная реакция великого патриотизма охватывает страну не по приказу, а по внутреннему велению. Именно это чудо случилось с почти угасающим пульсом страны проклятой и священной осенью 1942 года, когда немцы вышли к Волге и когда мы почувствовали самоотречение.
Оружие Родины
Посмотрим на цифры. В августе во всем большом районе Сталинграда насчитывалось 123 зенитных орудия. К октябрю их число было доведено до тысячи. Сюда пошли полмиллиона винтовок, 80 тысяч автоматов, 17 тысяч пулеметов, 16 тысяч противотанковых ружей, 9 тысяч артиллерийских снарядов, 1000 «катюш».
В ночь с 19 на 20 октября германское командование ввело в город подкрепления, что сразу же сказалось на интенсивности атак в районе Спартановки, «Баррикад» и «Красного Октября». Земля 62-й армии съеживалась как шагреневая кожа. К вечеру 23 октября в руках немцев была северо- западная оконечность «Красного Октября». На следующий день немецкие автоматчики вошли в центральную часть «Баррикад». Между атакующими и обороняющимися дистанция была два-три десятка метров. Копоть въелась и в тех и в других. В развалинах разлагались трупы, чад пожарищ смешался с едким запахом пороха, горящий кирпич плавился от огнеметов. Пыль царила в воздухе, штукатурка неизменно посыпала всех, свет божий позабыл это место. Оружием в каждом из домов последовательно были пулеметы, гранаты, автоматы, штыки и ножи. Днем немцы вытесняли русских. Ночью, обмотав, чтобы приглушить слышимость, сапоги, защитники возвращались с кинжалами в руках и взведенным оружием.
Улыбчивый и непосредственный сержант Павлов из 13-й гвардейской дивизии стал хозяином четырехэтажного дома на Солнечной улице, доминировавшего над целым кварталом. Вначале он и трое подчиненных словно невзначай бросили гранаты в окна первого этажа этого «принадлежавшего» немцам дома. В подвале дома он обнаружил наших раненых и послал гонца с известием о взятии дома. Но гонец, остановленный германской контратакой, возвратился. Тогда Павлов, самый улыбчивый среди героев Сталинграда, сам отвел раненых в тыл и вернулся с двадцатью новыми «жильцами». Они разбили стены между подвальными помещениями и организовали круговую оборону — пулеметы в окнах, минометы в укрытиях, снайперы в укромных местах. «Семья» росла. В ней были украинцы, казахи, узбеки, грузины — и никто ни на секунду не усомнился в том, что здесь, на берегу Волги, в забытом богом доме южнорусского города они сражаются за Родину. Почему потомки этих героев забыли это — лучшее, самое великое в своей, в нашей национальной истории?
В углу неожиданно был найден граммофон с единственной пластинкой, которую заиграли (хотя никто не знал этой мелодии) до потери звука. А «Дом Павлова» стоял на пятикилометровой полосе фронта, идущего от северных железнодорожных путей и северного склона Долгого оврага к «Нефтесиндикату», поворачивая к Волге недалеко от центрального причала. Волею архитекторов и обстоятельств этот дом доминировал над окружающей местностью. Глубина фронта стоявшей здесь 13-й гвардейской дивизии варьировала от 500 до 300 метров. Ошибкой немцев было их постоянное стремление взять непокорный дом лобовой атакой, а не разрушить с воздуха или артиллерийским огнем (может быть, дом был спасительно близок к передовой?). Здесь все становилось предсказуемым. Павлов умело минировал непосредственные подходы к своему дому, а «жильцы» дома, числом до шестидесяти человек, держали в своих руках минометы, тяжелые пулеметы, противотанковые ружья и снайперские винтовки. С высоты третьего этажа «жильцы» видели приближающиеся танки и автоматчиков, они корректировали огонь и не забывали о снайперских прицелах. Немцы упорно долбили дом прямой наводкой. Дом закоптел, потерял окна, но словно был заговорен. «Жильцы» менялись, погибших замещали новые бойцы, а дом, недалеко за спиной которого мирно текла река Волга, стоял как славный витязь из былин.
Он стоял пятьдесят восемь дней. Германская армия завоевала почти всю Европу, прошла с боями десятки стран, оккупировала все пространство между Парижем, Ираклионом, Осло и Ростовом, но пройти несколько десятков метров, ведущих к «дому Павлова», она не сумела. Этот невзрачный в общем дом в сердцевине Сталинграда — наш общий дом. В нем пролита кровь всех населяющих нашу страну народов. Он в лихой час стал символом страны, не приемлющей поражения, не спрашивающей о цене, покорной в своей решимости, непокорной в признании кого-либо хозяином своей судьбы.
Вся эта умытая кровью земля бесстрашных гвардейцев Родимцева просматривалась немцами. Сильным пунктом германского фронта был Дом железнодорожника, равно как и Дом специалистов. Родимцев дважды пытался вернуть себе Дом железнодорожника, но так и не смог. Немцы наблюдали за русскими из Дома железнодорожника, а те наблюдали за немцами из обращенного к площади 9 января дома сержанта Павлова. В обстановке установившегося своеобразного равновесия важным успехом нашей стороны было отбитие 24 октября 1942 года Военторга (западные исследователи, видя на фронтоне надпись «Универсальный магазин», принимают его нередко за университет). Помогли подведенные к этому зданию ночью 45-миллиметровые орудия, минометы и пулеметы. После неожиданной огневой подготовки в Военторг ворвались солдаты 39-го гвардейского полка. Так защитники города завладели углом улиц Солнечная и Смоленская.
Немецкий солдат пишет домой: «Мы часто говорим себе, что русские вот-вот сдадутся, но эти грубые невежественные люди никак не хотят понять,
