— Беретесь?
— Ничего сложного, господин министр.
— Но все равно может быть шум. Гражданин США гостил у нас, а потом пропал… А если не так жестко? Если через подушку?
— Неразумно. Ночью он будет капать слюной, а наутро, того и гляди, потащит под венец. Он идиот, господин министр. Против жесткого потрошения есть только один аргумент. К нам закинули не теленка…
—…А червячка. И ждут, когда мы заглотнем крючок. Совершенно непонятно, какой в этом смысл, но рыбы тоже не в курсе всех замыслов рыболова… Вы знаете, откуда приехал ваш идиот?
— Из Италии. Билет взят в Больцано.
— Вот свежая газета, как раз из Больцано, местная. «Gesta eroiche del nostro connazionale!» Героический подвиг нашего земляка! Сержант полиции Никола Ларуссо установил итальянский флаг на вершине легендарной горы Волк. Его сопровождали и оказывали посильную помощь… Visita la nostra Italia… Гости нашей Италии, участники международной экспедиции… Взгляните на фамилии, госпожа Фогель!
— Надо же, маленький Вальтер. Куда забрался, теленок!.. Доктор Отто Ган? Он же из ведомства Гиммлера. Аненербе!
— А вчера туда приехали двое ученых из Рима. Один историк, увлекается всякой средневековой мистикой. А вот второй — физик, специализация — теория атомного ядра. Не забыли страшного злодея и его три проекта?
— Расщепление ядра лития… Боже! Эрц… Господин министр! Я… Я могу не справиться.
— Справишься, Анна. Ты очень умная девочка. А чтобы тебе было спокойнее, подключим Шарля.
4
— Может, позвонишь в посольство? Телефон наверняка прослушивается, но, по крайней мере, о тебе будут знать.
Они вновь шли по знакомому парку. Вдоль аллеи равнодушно таращили глаза мраморные девы, на скамейках оживленно переговаривались старушки, продавец мороженого вручал маленькой девочке вафельный стаканчик с чем-то розовым. Пахло сиренью и скошенной травой.
— Звонить надо было сразу, с вокзала, — рассудил Уолтер. — Но кто же его знал? А теперь как бы хуже не обернулось. Наверняка эти, из безопасности, уже свою сказку сочинили. Раззвонят на весь мир, и буду я вроде Джесси Джеймса[43]. Посольские разве что адвоката смогут прислать.
Анна задумалась.
— Если дело дойдет до адвоката… Пожалуй, ты прав. Недавно к нам приехал социал-демократ из Швеции. Тоже, как и ты, к кому-то в гости. Когда в посольстве спохватились, выяснилось, что он извращенец и убийца. Скандал замяли, но в прессу кое-что попало. А труп отправили домой в багажном вагоне. Не хочу тебя огорчать, маленький Вальтер, но порядок бьет класс. Всех не нокаутируешь.
Молодой человек не огорчился. На душе и так было кислее кислого.
Анна пришла очень вовремя — от страшной двери Уолтера отделяли только двое бедолаг. Окровавленную повязку он сорвал в холле и прежде, чем сунуть в карман, взглянул на лицо сероглазой. Синяков не было, но нижняя губа заметно распухла. Молодой человек пожалел, что не успел разобраться с негодяем по полной программе. Даже негр из Гарлема знает, что девушек бить — последнее дело.
С аллеи свернули направо, где людей было заметно меньше. Анна остановилась, взяла американца за руку.
— Погоди… Давай прикинем, Вальтер. Все полицейские участки они уже обзвонили. Посольства, вокзалы, аэропорт — ждут всюду. Но наши фотографии еще не раздали патрульным…
— А мою им откуда взять? — поразился Уолтер.
Девушка покачала головой.
— Не будь наивным. Фото, конечно, есть, но надо еще напечатать, разослать по всем постам, потом передать дежурной смене. Думаю, до вечера мы еще можем ходить по улицам… Вальтер, тебя что-то держит в нашей стране?
— Чемодан, — вспомнил молодой человек. — Он в камере хранения, на вокзале. И… И работа, я же сюда не отдыхать приехал.
Про архив говорить не стал. Зачем девушке знать лишнее? Это его заботы.
Анна протянула руку, коснулась пальцами пиджачного лацкана, сжала. Взглянула в глаза.
— Чемодан тебе дороже жизни?
Уолтер сглотнул.
— Но… Это мой чемодан! И перестань меня пугать, не маленький. Я по Бронксу ночью ходил без пистолета. И ничего, живой.
Пальцы, впившиеся в ткань, словно потеряли силу. Ладонь легла на плечо, погладила.
— Договорились. Ты — крутой американский парень, Джесси Джеймс на железнодорожной станции. А я — трусиха. Не хочу попадать им в руки, маленький Вальтер. И умирать не хочу. У девушек бывают капризы, у меня вот такой. Отнесись снисходительно.
Молодой человек открыл рот, дабы изречь нечто умное, а главное обнадеживающее. Не сподобился, промолчал.
