Анне это спели дуэтом, на два голоса. Аплодировала она совершенно искренне. Симпатичная пара, надо будет обязательно посмотреть их номер. Но сейчас бедняга Каде — она сама.
Кричать нельзя, еще сбегутся, а вот постучать тростью — самое время. Отвлекает... Теперь вспомним родной lingua бедной художницы.
— Oh Mio Dio! Cosa vuoi? Vuoi invadere il mio onore? Oh, mamma, mamma, io sono andato!
Темный силуэт еле заметно дрогнул.
— Не переигрывай, дочка. Я тебя по походке сразу вычислил. Хитрая ты, но я похитрей буду.
Сказал — и сгинул. Не совсем, но переместился аккурат на асфальт, став собственной плоской тенью.
— Чем это вы его, Руди? — вздохнула Мухоловка. — Не перестарались?
— Бутылкой! — бодро отрапортовал лейтенант Кнопка. — Творчески осваиваю личный опыт. Ну что, будем потрошить?
* * *
...Тяжелый, залитый свинцом кастет, два ножа и пистолет-лилипут, испанский «Automatique Кава spezial». И еще два бритвенных лезвия под манжетом рубашки.
— Спрячьте подальше, Руди. Если увидят, мы — иностранцы, языком не владеющие, помогаем пожилому мсье, которому стало плохо.
«Мсье» определенно пришел в себя, но глаз пока не открывал. Он оказался старше, чем Анна думала, годами точно за шестьдесят. Но — очень опасный. Связывать не стали, посадили у стены, а сами отошли на пару шагов. Спокойней будет.
Говорили по-французски. Незачем тропить лишний след.
— У вас нет нашатыря, лейтенант? — поинтересовалась Мухоловка, следя за прикрытыми веками. — Тогда отрежьте ему ухо.
Веки дрогнули, шевельнулись бледные губы.
— Поганые боши! Апаш ножа не боится, пластайте!..
— Апаши — кажется, здешние бандиты? Тогда неинтересно. Оттащим в полицию, отдадим арсенал, и вы, лейтенант, подтвердите, что на меня, гражданку США, напали. А я посоветую устроить очную ставку — с теми, кто видел, как похищали девочку. Французы таких очень не любят!
Плоский открыл глаза, оскалился.
— Не мое, дочка! Этим в жизни не занимался.
Анна пожала плечами.
— Прокурору расскажешь. А я тебе, прежде чем ажанам отдавать, яйца раздавлю. У меня в этом деле, scheiss drauf, личный интерес. Ненавижу тех, кто бьет детей.
Апаш, попытавшись приподняться, застонал, провел пальцами по затылку.
— С ума сошли! Никого я не похищал, никого и пальцем не тронул. Мне требовалось за тобой, дочка, проследить. Ну, и напугать слегка, чтобы от кабаре отвадить. Я — Жожо, актер! «Эльза и Жожо. Апаш — танец смерти!» А ножи и все прочее взял по привычке, на всякий случай. Кто же его знал, что этот случай сзади подкрадется?
Секретный агент Мухоловка подмигнула верному Руди. Пошла вода по трубам!
