...Два, один, минус один, минус два. Дошла!
Темный металл наверняка уже успел напитаться холодом, но Мухоловка, ничего не чувствуя, прислонилась онемевшей спиной и закрыла глаза. «Вы из железа, Анна». Маргарита фон Дервиз ошиблась: железо — мягкое, но огонь и молот превращают его в сталь. Сегодня — двести метров, завтра — больше...
...Фуэте! Через неделю! Preparation в IV позиции, двойной pirouette en dehors... И обязательно — при Мареке, ее Мареке! При нем — не упадет.
Но это — через неделю. Долгие-долгие семь дней, упражнения, тяжелая трость в руке, кровь на губах. А пока — Гавр, знакомый причал — и полным- полно времени. Такси подъедет только через час...
Ночь. Набережная. Туман.
Настоящий полковник Александр Пахта уперся, не желая отпускать ее одну, еле-еле уговорила. В портовый город на берегу Ла-Манша они приехали, чтобы встретить целую делегацию. Осмелевшие члены Национального Комитета спешили вернуться из Нового Света в Старый. У Анны имелся свой интерес. Этим же рейсом во Францию должен прибыть Джозеф Зутин, ресторатор и антифашист.
«Оставьте его в покое, никто не трогай костей его». Гитлер — это война! Зачем вам война, мистер Зутин? Спросить — не спросит, но переговорить обязательно надо. Сражение идет на трех уровнях...
Лайнер опоздал из-за шторма в неспокойной Атлантике, но Мухоловка все равно решила приехать на знакомый причал. Зачем, не стала объяснять даже самой себе. Просто пройтись. Просто взглянуть на туман. Сквозь туман...
Проговорила вслух — и вдруг поняла, что вполне в силах оторвать спину от черной ледяной стали и сделать шаг сквозь серую пелену. Два... четыре!
Мухоловка, глубоко вздохнув, достала из кармана недавно купленного пальто сигареты, зажигалку...
— Если можно и мне, мисс! В следующий раз я угощаю, даю слово!
...Руки в карманах, трехдневная щетина, шарф-удавка, шляпа с огородного пугала набекрень, плащ даже не с чужого плеча — с ближайшей помойки.
Бродяга!
Здороваться не стали. Анна, протянув пачку, высекла кремнем маленький синий огонек. Вначале курили молча, но затем тот, кто пришел из тумана, пододвинулся ближе, заглянув в глаза.
— Плохи дела, мисс? Совсем плохи?
Мухоловка пожала плечами.
— Жива.
Без всякого восклицательного знака, просто как факт. Но бродяга не отставал.
— Бросьте! Ко мне просто так не приходят. Спрашивайте, мисс!
Анна Фогель вдохнула горький дым.
— Скажу сама. Ждете прощения, хотите отсюда уйти? Не стоит, я там уже бывала. Ничего хорошего, поверьте. Оставайтесь на земле, здесь все-таки есть надежда — даже для таких, как мы!
Бродяга, поправив шарф-удавку, поглядел вверх, в густую безвидную пелену.
— Думаете, он погиб? Тот парень, что молился за вас? Но разве вы его хоронили, мисс?
Ответить она все-таки смогла, пусть и не сразу.
— Нет. Не хоронила...
* * *
