– Не откажусь, – вздохнул я. – Вот же, блин. Только этого мне и не хватало.
– Зато теперь от тебя все шарахаться будут, – обнадежил меня Азов, чиркая зажигалкой. – Никто не знает, чего от тебя ждать, а потому предпочтут не злить.
– Верно-верно, – подтвердил Костик, достал из кармана джинсов карамельку, развернул ее и засунул в рот. – Ладно, работать пойду. И так весь вечер тут просидел.
– Стой, – попросил я его. – Слушай, ты мне обещал в инвентарь свиток скинуть, тот, что вход в подземелье откроет. Так и нет его.
– Сейчас закину, – пообещал Костик и потер лоб. – Что-то еще я тебе хотел сказать. Блин, не помню. А, вот! Там твоей заместительнице пять комплектов брони скинули почтой, отправитель… Э-э-э-э…
– Румпель, – подсказал я, пыхнув сигаретой. – Все-таки раскошелился, жадюга такая.
– Точно, он, – подтвердил Костик. – Имей в виду, там среди всего прочего есть проклятый предмет, причем жесткий такой, сходу убирающий пятьдесят процентов жизни сроком на две недели. Ну и кучу других поганых дебафов он тоже вешает. Ты сам поосторожней с ним, и своих предупреди, чтобы наплечники Прума Одноглазого никто на себя не напялил.
– Вот же гад, – искренне возмутился я. – За такое бубну выбивают.
– Это тебе виднее, мое дело предупредить, – Костик помахал рукой, разгоняя дым. – Мужчины, вы слышали о том, что капля никотина убивает лошадку?
– А две – автомобиль «Ока», – затянулся сигаретой Азов. – Нам терять в этой жизни нечего, кроме собственных цепей.
– ЗОЖ – вот наше все, – назидательно произнес Костик, постучал себя кулаком во впалую грудь, закашлялся и пошел к выходу.
– Кость, стой, – окликнул я его. – Слушай, а ты сможешь скрыть на время описание одного предмета? Точнее – спрятать до активации его данные? Завалялась у меня некая монетка, хочу ее одному алчному гному подарить. На память. Но там нюанс есть – он ее должен к рукам прибрать, признать как собственность. Вот если бы он ее своей объявил, а потом узнал, что именно ему перепало, я был бы счастлив как ребенок.
– Нечистая игра, – укоризненно произнес Азов. – Ай-яй-яй, ты же всегда был за честность и все такое? Причем для своих мелкоуголовных целей ты так беспардонно используешь служебное положение и административный ресурс, что я диву даюсь.
– Да ладно? – я удивленно захлопал глазами. – Не помню ничего подобного, не ратовал я за правду во всем мире. И потом – тут все по-честному. Он мне подарочек с загогулинкой, я ему.
– Я посмотрю на эту монету, подумаю, что можно сделать, – Костику явно понравилась моя идея, он злорадно захихикал. – Она у тебя где?
– В личной комнате, в сундуке, – бойко ответил я. – Кость, сделай красиво, а?
– Войдешь в игру, залезь в сумку, – посоветовал мне наш умник. – Если монета будет там – значит, выгорело. Если нет – извини.
Мы обменялись рукопожатиями, и он вышел из зала.
– Ладно, давай докурим, и я тебя до дома провожу, – сказал мне Азов. – Нынче темные переходы этажей для тебя могут быть небезопасны. Убить не убьют, но побить могут.
– Шутите? – уточнил я.
– Какое там, – Азов и в самом деле был серьезен. – Ты посягнул на самое святое, на зарплату и социальное положение массы бездельников. Такое не прощают.
Он засунул руку под пиджак, достал пистолет и загнал патрон в патронник.
– Точно «развод», – фыркнул я. – Последнее было лишним, слишком уж стращаете.
Я сам нечто подобное несколько часов назад устроил, так что меня не поймаешь.
– Да ну тебя, – опечалился Азов. – Ну что такое, никак тебя не подловишь. На розыгрыш не ведешься, опять же, «глушилки» в своем номере ставишь, причем такие, что тебя вообще не подслушать. Хотя нет, извини. «Глушилки» ведь с собой тогда Валяев приносил, да? Я ничего не путаю?
– Понятия не имею, о чем речь, – озадачился я. – Валяев заходил, было, но насчет «глушилок» ничего мне не говорил. Если хотите – могу у него спросить.
– Да не нужно, – отмахнулся Азов. – Я сам. Пошли, что ли?
Шутки-шутками, но народная любовь ко мне на самом деле начала давать свои плоды. У входа в мой номер, буквально на пороге, обнаружилась свежая куча экскрементов, в которую я чуть не наступил, на двери же висел лист с надписью: «Не думал о том, чтобы сдохнуть?» и рисунком, изображающим человека в петле. Естественно, что человек фигурой и лицом напоминал меня.
– Перебор, – заметил Азов, с интересом изучив надверную живопись. – Но полезный, нам он на руку. Давно следовало устроить публичную порку, а то осмелел народишко, думает, что мы ничего не видим и не знаем. Вот что, Киф, посиди-ка ты и вправду до понедельника дома, не шляйся по зданию.
– Капец, – опечалился я. – Сначала вне здания перемещения ограничили, а теперь и тут. Скоро в комнате клетку поставите и меня в нее посадите, как дикого зверя жирафу.
– День – это недолго, – Азов достал телефон. – Все, иди. За эту красоту на полу не беспокойся, тем более что она искусственная.
