реструктуризацию.
Мы молча внимали его словам, думая каждый о своем. Я, например, о том, что все-таки не стоит ходить теперь одному по коридорам «Радеона». Только с Ватутиным. И еще хорошо бы уточнить у Азова, не коснулась ли упомянутая реструктуризация его ведомства. Мало ли. Я на Ватутина понадеюсь, а он меня сзади чем-нибудь тяжелым по затылку и жахнет.
– Жалко, времени нет ее самостоятельно провести в полном объеме, – Старик досадливо поморщился. – Дела, дела. Надо в Баварию ехать, вот какая штука. Но Ядвига человек ответственный, на нее можно положиться, она сделает все как надо.
Зимин и Валяев дружно застонали.
– Только не это, наставник, – добавил от себя Валяев. – Здесь же такое начнется! Тут будет хуже, чем тогда в Лондоне!
– Не путай, – погрозил ему пальцем Старик. – В Лондоне имело место бедствие, а здесь рукотворная административная деятельность.
– Но вою будет не меньше, – возразил и Зимин. – Грызни же во много раз больше.
– Выживут сильнейшие, – удовлетворенно парировал Старик. – В этом и смысл.
– А необъективность? – Валяев цыкнул зубом. – Свентокская ей славится. Кстати, она тут же начнет копать под Кифа. Или вон под Викторию.
– Под меня? – изумилась Вика неимоверно. – Да я ее даже не знаю толком! Я тут при чем?
– Чтобы Кифу досадить, – объяснил ей Валяев зловеще.
– Я ее предупредил, что наш друг Харитон и его свита неприкосновенны, – благодушно сообщил нам Старик. – Что до остальных – они слишком поверили в свою избранность, слишком привыкли к тому, что все в этой жизни просто. Пора развеять этот миф. И вы, мои дорогие воспитанники, слишком обросли жиром. Нет-нет, Максимилиан, не щупай свои бока, я не о бренной плоти, я о другом. До меня донеслись слухи. Очень нехорошие слухи…
– Мастер, может, мы уже отпустим часть наших сотрапезников? – поинтересовался Зимин у Старика. – Сами же говорили – цели ясны, задачи определены… Чего им тут сидеть?
– И то верно, – подумав, согласился Старик. – Харитон, не забудь про мою просьбу.
Какую именно, хотелось бы знать? Видимо, о девушке Олесе.
– Добрый день, – к столику подошла официантка, причем не та, что обслуживала нас, постарше. – Что-то прикажете подать?
– Да то же, что и моим друзьям, – Старик обвел взглядом стол. – Ассортимент, я так понимаю, невелик?
– Просто утро, мы даже не открылись еще, все готовится, – официантка была матерая и держалась молодцом. – Вчерашнее же мы не подаем никогда.
– Хороший и правильный ответ, – Старик соизволил повернуться к ней лицом. – Давайте то, что есть. Я неприхотлив в еде, вы же знаете.
Не уверен, что официантка это знала, но она понимающе кивнула и удалилась в сторону кухни.
Уж не знаю, что именно принесли Старику, мы после этого откланялись и покинули столовую.
– Пойду к себе, – взъерошил и без того растрепанные волосы Костик, который тоже не остался там. – От греха. Всем привет. Вик, слушай, у меня к тебе просьба. Мы с Мэри собирались сегодня в кино, но, видимо, не получится ничего. Ты ее как-то успокой, а?
– Можно подумать, что она будет по этому поводу неистовствовать, – язвительно произнесла Вика. – Велико горе!
– Велико, не велико, а орать будет, – насупился Костик. – Тебе смешно, а мне выслушивать.
– Ладно, скажу, – сменила гнев на милость Вика. – Так и быть!
– Выходит, я и в самом деле близок к результату? – обратился я к Костику.
– Все от тебя зависит, – уклончиво ответил он. – Ладно, я ушел.
И мы остались втроем.
– Ну, давай, налаживай контакты, – скрестила руки на груди Вика и насмешливо посмотрела на нас с Олесей. – А я постою, посмотрю. Могу даже у двери покараулить или свечку подержать.
– Зачем вы так? – немного обиженно сказала Олеся. – Я в шоке до сих пор от того, как это все случилось.
– А как это все случилось? – уточнил я.
– Неожиданно, – выдохнула Олеся. – Валериан Валентинович к нам полчаса назад заходит и говорит: «Кто из вас Верейская?». Ну я руку и подняла. Он тогда спросил, точно ли я готовила все отчеты и доклады для Вежлевой. Оно так и было, чего скрывать? Тогда он и говорит: «Теперь ты вместо нее, пока исполняющей обязанности, с разницей в окладе».
– В его стиле, – подтвердила Вика, кивком показав на дверь столовой. – Верю.
– Он взял меня с собой и сюда привел, – закончила свою историю Олеся и всхлипнула. – Я не знаю, что теперь делать.
– Работать, – пожала плечами Вика. – Что еще? Тем более, что ты в теме. Если ты все делала за Вежлеву, то какие сложности? Теперь ты это все будешь делать для себя.
– Это понятно, – Олеся плакала так беззащитно и трогательно, что хотелось ее пожалеть, вот эдак прижать к груди и гладить по голове. – Но меня же теперь поедом есть будут. У нас на это кресло трое претендовали, меня в их числе даже не было. Они ведь теперь объединятся и мне жизни не дадут. Это
