– Об этом я тоже думала. Возможно… чтобы устранить конкурентов.
– Интересная теория.
– Мне намного интереснее, насколько она верна, адмирал.
Он берет ее руку и крепко сжимает.
– Это было испытание.
– Я могла погибнуть на Акиве. Или попасть в плен.
– Но этого не случилось. Вы не попали в плен и остались живы. Вы самая лучшая и самая умная из моих подчиненных, и потому вы прошли испытание. Мне нужны такие, как вы.
Рей очень не хочется об этом спрашивать, но она все же задает вопрос:
– А если бы я не выжила?
– Тогда выяснилось бы, что я в вас ошибся. Вы не стали бы самой лучшей и самой умной. Точно так же и с остальными – Пандионом, Шейл и прочими. Они оказались слабыми, больными животными, которых следовало отделить от стада. Они не прошли испытание, и теперь они больше нас не обременяют.
Она с трудом пытается подавить дрожь.
– Взгляните, – продолжает он, показывая на светящиеся красные полосы Вульпиновой туманности – клубящиеся кровавые облака на фоне звезд. – Это больше не наша Галактика.
– Адмирал, мы еще не проиграли.
– Увы, проиграли. Вижу смятение в ваших глазах, но отчаиваться нет причин, адмирал Слоун. Так и должно быть. Империя превратилась в… уродливую и неизящную машину, грубую и неэффективную. Мы должны были разбить ее на куски, избавиться от тех, кто хотел, чтобы эта старая машина продолжала неотвратимо катиться вперед. Пора создать нечто лучшее, нечто новое. Империю, достойную Галактики, которой она станет править.
Слоун не знает, что ответить, ощущая странную смесь страха, отвращения, но вместе с тем – надежды.
Собирался ли он ее предать?
Или это и впрямь испытание, которое, как он ожидал, она должна была пройти?
В итоге ей удается лишь пробормотать:
– Конечно, адмирал.
– А теперь прошу меня простить, но мне нужно кое о чем подумать.
Он мягко дотрагивается до плеча Слоун, и жест этот кажется ей проявлением теплоты, пока адмирал не разворачивает ее кругом, подталкивая к выходу.
