«В Севастополе я был впервые в жизни. Тяжелейший трип. Для меня. По сравнению с остальным Крымом — другая планета. Чистота. Здания отреставрированы и выкрашены, по крайней мере в центре. Люди в приличной одежде. Хамства в разы меньше. Молодежь не отличить от столичной. Великолепие лучшей в Крыму набережной. Внешний лоск.
Внутри которого — родная тельняшка. Гармонь. Ленин. Николай П. Вечный огонь. Сталин. Байкеры. Ушаков. Многая лета. Пилотки. Шансон. Скрепы. Газманов. Спасибо деду. Шуфутинский. Цитаты Путина. Красные флаги на балконах. Российские флаги на балконах. «Единая Россия». ЛДПР.
Всё в кучу. Новый русский патриотизм. Старая русская шизофрения. Это не сыграть. Это не насадить сверху. Здесь, в Севастополе, всё по-честному. Это не Симферополь и не Ялта. Это генетический код. Он здесь на каждом шагу. Никаких сомнений — столица того самого «русского мира». Он не пришел сюда — он отсюда не уходил. Здесь они действительно есть, те самые 96 процентов. Плюс-минус — сути не меняет. Подавляющее, зловещее большинство.
Нравится это кому-то или нет — люди захотели так. Будапештский меморандум. Санкции. Сто пятисотая обеспокоенность ООН. Хоть об стену убейся — так захотели люди. Они — такие. Имеют право. Точка поставлена. Навсегда.
От этого вдвойне страшно за оставшихся. Юля. Гражданка Украины. Отказалась от российского паспорта. Теперь, по сути, никто. На официальную работу не устроиться. ВНЖ. Справки каждый год. Подтверждения. Уезжать нехочет — почти всю жизнь, 39 лет, в Севастополе. Да и не может — старенькие родители. Тоже считающие себя украинцами. Которым нет-нет, да и кинут в спину: «Предатели».
Причём не только русские. Для Украины они тоже предатели. Потому что не уехали. Потому что не боролись. Или плохо боролись. Потому что не сдохли. Илья. Молодой парень, далекий от всех этих передряг. Жена, дочь. Сидит рядом со мной на скамейке напротив гостиницы, пока еще носящей название «Украина». Еле сдерживает слезы. Несколько месяцев назад забрали отца. У подъезда. Того самого Владимира Дудку, участника какой-то запредельно идиотической крымской «диверсионной группы». Увезли в Симферополь. Посадили в самое жесткое СИЗО. 52 года диверсанту. Видать, покрепче у «украинских радикалов» не нашлось никого. Впервые после ареста Илья увидел отца по телевизору. В пропагандистском сюжете телеканала «Россия». «Я его не узнал. Это не он. Не его манера речи. То ли спать не давали, то ли пить, то ли и то и другое». После был на свиданиях два раза. «Сын, — сказал отец Илье, — я до сих пор не верю, что всё это происходит со мной. Дурной сон. Не верю». По сути — прощается. «Если меня посадят — это билет в один конец». Полное бессилие.
Фотохроника крымских событий 
1 мая 2014 г., Евпатория Фото: Радіо Свобода
6 мая 2014 г. Лидер российских коммунистов Геннадий Зюганов в Крыму. Фото: Радіо Свобода
Илья писал официальным украинским властям — министрам, депутатам. Приходят отписки, либо не приходит ответов вообще. С ФСБ всё тем более понятно. Нужно было отчитаться о проделанной работе, не просто же так в город прислали — и они отчитались. Оттопырились. На человеке, который даже не собирался уезжать. «Нет, я не сдаюсь, — говорит Илья, — но понимаю, что с этой стороны ждать какой-либо милости бесполезно». Я заканчиваю интервью довольно быстро, потому что ни сказать, ни спросить мне нечего. Просто перебито дыхание.
Оставшиеся севастопольские украинцы. Забытые, покинутые, оплеванные всеми. Тысяча, сто, двое — не важно. Вишенка на авторском путинском торте под названием «бесчеловечность». Вокруг — совершенно искренний праздник. Люди захотели так.
Судя по всему, в целом на полуострове картина несколько иная. 11 мая 2016 года украинские хакеры сделали достоянием общественности письмо, направленное так называемым «главой» Крыма Сергеем Аксеновым российскому президенту Владимиру Путину. В документе, опубликованном на сайте cyberhunta, Аксенов просит не сокращать финансирование Крыма, сетуя на рост недовольства и «падение оптимизма» крымчан: «Мы считаем, что даже с учетом всех сложностей по формированию федерального бюджета нашей молодой российской республике нельзя сокращать финансовую поддержку. Нельзя подрывать веру в материнскую заботу России о российских жителях Крыма».
Как отмечает в своем письме Аксенов, в 2015 году степень зависимости крымского бюджета от федеральных дотаций снизилась с 80,2 % до 67,2 % за
