Турчинов хорошо помнит хронологию, часто концентрируется на деталях. В частности, останавливается на Законе о языке, который аннулировал предыдущий Закон и стал буквально детонатором крымских событий:
28 февраля Турчинов собирает заседания РНБО. Он приглашает лидеров фракций, так как хочет заручиться поддержкой Парламента. Сейчас, спустя годы, он вспоминает об этом с некоторой горечью:
— Члены СНБО не поддержали мое предложение о введении военного положения. Аргументы — в стране нет сил и средств для его введения и обеспечения. При этом СНБО поддержало предложенный мною комплекс мер, направленных на экстренное восстановление боеспособности армии, реанимацию силовых структур, подготовку мобилизации и оборонных рубежей на севере и востоке Украины.
Но для всего этого было необходимо время, особенно с учетом полного отсутствия средств на казначейских счетах. Только для подготовки мобилизации Генштабу, с учетом восстановления фактически полностью уничтоженной сети военкоматов, необходимо было два месяца.
Время было необходимо и для реанимации полностью разрушенной системы власти как в центре, так и на местах, а также для наведения порядка в юго-восточных регионах.
В этом комплексе мероприятий, подписанном мной вместе с Указом о введение в действие решения СНБО, я приказывал оставшимся верными присяге окруженным в Крыму войскам защищать свои позиции в местах расположения (воинские части, аэродромы, корабли…), при необходимости применяя оружие.
5 марта, 2014 г., Крым. Украинские моряки готовятся к защите своей базы „Новоозерная“ от российского вторжения. Фото: С. Лойко
Мне нужно было время, чтобы защитить страну. Но солдаты и офицеры, не предавшие свою страну, с честью выполнили поставленные перед ними задачи.
Крымский блицкриг российского генштаба провалился. Наши оставшиеся верными присяге солдаты и офицеры (их осталось менее 4 тысяч) месяц держали оборону своих частей, в полном окружении, практически без связи, сковав во многом превосходящие силы противника, не дав начать второй — основной акт агрессии против Украины. Когда пришло время, они по команде, со знаменами частей, с оружием и военной техникой вышли из Крыма. И российские войска, на порядок превышавшие наши по численности, даже не попытались их разоружить или остановить. Всего из Крыма было выведено вооружения и военной техники больше чем на 1 млрд долларов.
Но главное то, что благодаря мужеству не предавших страну солдат и офицеров мы разрушили планы Кремля. Они надеялись на хаос и безвластие, на страх и неспособность к сопротивлению, на раскол страны. А мы смогли в кратчайшие сроки восстановить властную вертикаль, не допустить дефолта и профинансировать сектор безопасности и обороны, восстановить боеспособность армии, восстановить силовые структуры, подавить сепаратистские мятежи в большинстве регионов Украины.
В этой ситуации я понял, что Крым не вытяну, а надо спасать юго-восток. Горели областные центры. Мне нужен был Крым, чтобы сковать русских и тянуть время. Поэтому был приказ занять оборону в Крыму в рамках военных частей, и в случае чего — открывать огонь.
Турчинов настаивает: постоянно звучали угрозы о расстреле воинских частей, если будет убит хоть один русский («Будем водить вас с веревкой на шее по улицам»). что касается указа о военном положении, то он якобы был подписан на случай начала полномасштабной войны, но так и не был проголосован Парламентом.
— Виктор Гвоздь, начальник разведки, мне постоянно докладывал о том, что российские войска перейдут в наступление «сегодня ночью». Я даже поначалу сидел в блиндажах на границе, в ожидании события, с кофе да чаем — в районе Чернигова, но после третьей ночи попросил его не по ночам, а хотя бы по утрам мне отдавать такие рапорты.
— Есть мнение, что Указ о военном положении сделал бы проведение референдума в Крыму нелегитимным.
— А он и так нелегитимный! Кого это в то время могло остановить?
