За разговором они пересекли холл ресторана и устремились к одной из кабинок, больше похожей на шатер. Их пытался до нее сопроводить администратор, но Святослав отмахнулся от него. И велел сразу же прислать официанта.
– Что хочешь? – спросил брат у Саида, когда они уселись.
– Супа какого-нибудь.
– Еще?
– Я говорил, что не голоден.
– Анорексик, – покачал головой Святослав.
Значение этого слова Саид не знал, поэтому переспросил:
– Кто я?
– Ты всегда таким тощим был?
– Нет, был нормальным. Твоего примерно телосложения. За последний месяц исхудал. Из-за стресса вес начал терять. Привычно питался, но худел.
– Курагой и черносливом?
– Пловом и мантами. Дед барашков держал, поэтому у нас с мамой всегда мясо было. Мы к нему привыкли. Ели каждый день, а не по праздникам. Когда дед умер, наш стол оскудел, конечно, но мы не голодали.
– Кстати, в меню наверняка есть хинкали, – нетерпеливо отмахиваясь от ненужной информации, проговорил Святослав. – Не манты, но похожи. Хочешь?
Саид пожал плечами. Он не чувствовал голода, но, представив, как бульон, наполняющий вместе с фаршем пирамидки из теста, брызжет ему в рот при первом укусе, мысленно облизнулся.
– Пьешь алкоголь?
– Нет.
– Свинину не ешь, не бухаешь… И хочешь убедить меня, что не веришь в Аллаха? Кстати, что с писюном? Отчекрыжена макушка?
– Если ты хочешь спросить, обрезан ли я, то мой ответ – да. Маме пришлось отвезти меня к врачу, чтоб он удалил крайнюю плоть. Я не мог быть Саидом со шкуркой.
Едва он договорил, в их кабинет ворвался официант. Суетливый, говорливый, он сразу же начал раздражать Святослава.
– Если хочешь чаевых, заткнись и замри, – рявкнул он, отобрав у парня меню. Пробежав глазами по списку блюд, он сделал заказ: – Чечевичная похлебка, салат овощной, шашлык из баранины на две персоны, баклажаны с орехами, хлебная корзина.
– Что будете пить? – робко спросил официант.
– Минералку, гранатовый сок и водку. Вот эту. – Он ткнул в строчку меню. – Ледяную. С закупоренной крышкой. А теперь брысь отсюда.
Паренек унесся.
– Сурово ты с ним, – заметил Саид.
– Я гомофоб.
– Что это значит?
– Не люблю голубых.
– А этот паренек…
– Как небо в июне, – заявил Святослав и поморщился.
Саид в отличие от брата гомофобом не был, поэтому, когда официант вернулся с корзиной, наполненной хлебом, и подносом, на котором стояли запотевшая бутылка водки и «боржоми», ободряюще улыбнулся ему. Парень тут же зачирикал:
– Салатик будет через минуту, баклажанчики и супчик следом, а шашлычка придется подождать.
Святослав тяжело посмотрел на парня. Тот, поймав взгляд, торопливо сунул поднос под мышку и нырнул под балдахин, которым был отгорожен от ресторанного зала кабинет.
– Салатик, баклажанчики, супчик, шашлычок, – передразнил его Святослав. – Уши режут эти уменьшительно-ласкательные суффиксы. – Он взял бутылку и скрутил с нее крышку. – Давай выпьем.
– Я же сказал, что не употребляю. – отрицательно покачал головой Саид.
– Я тоже… – вздохнул Святослав. – Точнее, употребляю редко и никогда в первой половине дня. Но сейчас нужно.
– Ты же за рулем.
– Не проблема.
– Поедешь пьяным? – испугался Саид.
– Вызову трезвого водителя.
Святослав взял стаканы, предназначенные для воды или сока, и стал разливать в них водку. Саид с ужасом на это смотрел. Нет, он слышал, что в