– Свежие, – сказал Жека.
– Скорее всего, на ней и привезли, – показал Даня рукой. – Вот тут она остановилась, выбросили тело и поехали дальше. Что тут еще машине делать?
– Широкая резина, – заметил Жека. – Необычная.
– «Винтер Пирелли», – сказал Соколовский. – Под сотню штук каждая, на что попало их не ставят… Например, «Роллс-Ройс». Или… – И тут он замолчал.
– Или что? – спросил Даня.
– Или «Бентли». Интересно… Мне час назад звонили по поводу угнанного «Бентли». Угон зафиксирован в другом отделе. Владелец – Михаил Белов.
– Думаешь, та же машина? – задумался Даня. – А угнали когда?
– Два дня назад.
– Тело тут лежит не больше суток, – добавил эксперт. – Так что все может быть.
– Ладно. – Даня сделал себе пометку в блокноте. – Свяжусь, узнаю детали про угон и про владельца.
– Про владельца я и так все знаю, – сказал Соколовский, проходя немного дальше по следу машины. – Владелец, конечно, отморозок. Но не убийца. Правда, я больше двух лет с ним не общался.
– Люди меняются, – усмехнулся Королев. – Слышь, Мажор. Думаю, «Бентли» в этом районе примерно как пингвин в Африке. Если кто видел – наверняка запомнил. Пройдись по району, местного участкового привлеки – нам нужны свидетели.
– Сделаю.
– А я в институт съезжу. – Жека взял из рук Дани студенческий билет. – Узнаю, кто друзья, с кем гуляла – все такое.
– Узнай, может, ее с Михаилом Беловым видели, – посоветовал Соколовский, возвращаясь к телу. – Его между собой зовут Майклом. Он так любит… Слушайте, а у нее одной сережки не хватает.
– Ну, вот и признаки борьбы, – сказал Даня, подходя и разглядывая девушку.
– Осталось понять, где эта борьба случилась, – фотографируя сережку, добавил Соколовский.
Уже сильно стемнело, когда Соколовский начал обходить третий поселок в том районе, где нашли убитую девушку. Его внимание привлекли двое мужиков, копошившихся возле «шестерки» с поднятым капотом. Один из них совал другому резиновый автомобильный коврик. То, что Игорь услышал, заставило его остановиться.
– Да ты забодал уже, видишь, тут же написано: «Бентли»!
– Так в Китае и не такое напишут, Толян. А то ты не знаешь.
– Какой Китай?! Он при мне эти коврики из «Бентли» вынул!
– Ну, все теперь, твоя «шаха» сразу облагородилась, шо звездец.
Соколовский подошел к мужикам, быстро оценив их как местных работяг, да еще и сильно перебравших вчера.
– Где коврики брали? – с интересом спросил Игорь.
– Там больше нету, – неприязненно отозвался Толян.
Соколовский достал удостоверение и показал сначала одному, потом второму мужику. А затем снова повторил свой вопрос.
– Допокупался? Шумахер, блин, – хмыкнул второй мужик.
– Да тут, рядом, – качнул Толян головой. – Могу показать!
– Нет, мы сделаем по-другому.
Самая тяжелая минута была позади. Самое страшное – первая минута, когда ты приходишь в дом и заявляешь, что вашей дочери больше нет в живых. Истерика, крики, иногда даже ступор, близкий к помешательству. Люди реагируют по-разному, ведь горе неожиданно обрушивается на семью. Если это приличная, самая обыкновенная семья. Семья Городецких и была самая обычная.
Они сидели в комнате. Отец погибшей девушки держал ее мать за руку. Глаза у женщины были потухшие, но она уже могла отвечать на вопросы.
– Мы только начинаем свою работу. Я буду держать вас в курсе, – пообещал Даня.
– Но вы уверены, что ее… что это не несчастный случай? – снова с затаенной надеждой спросила мать.
– Знаю, сложно принять. Но мы уверены.
– Какой кошмар… – Женщина снова закрыла лицо руками.
– Я должен задать несколько вопросов.
– Да-да. Конечно, – ответил отец.
– У Юли был какой-нибудь молодой человек, друг?
– Да, конечно, был кто-то, – вытерев лицо, с обреченным вздохом ответила мать. – Юленька же у нас красавица. Но она нам с отцом не говорила, а мы и не настаивали.
