мне кажется, что характером-то она скорее пошла в нашу породу.
А еще от Лидочкиного отца осталась странная и печальная песня, которую бабушка с тетей Марусей всегда поют хором в какие-то только им памятные дни.
И конечно, обе тихо плачут… Ненавижу я эти семейные «памятные» даты! Так что Лидочкин отец – это мираж!
Через три года родилась мама, и тоже – тайна, покрытая мраком. Бабушка в это время оперировала во Вьетнаме…
Но мои намеки – не подорвался ли и этот дедушка на мине – она отмела сразу: «Что еще за глупости! Мы с ним просто разошлись. Человек он был хороший, но слабый! Семейная ноша ему была не по плечу!»
И я представила себе хилого и тщедушного «дедушку», который на полусогнутых ножках тащит на себе всю нашу семью!
Напишешь с ними сочинение!..
В общем, фотографий сестриных отцов в нашем семейном альбоме нет. Но он так заполнен фото сестриц в купальниках – сначала на Черном море с нашей стороны, а потом на том же море, но уже с другой стороны, – что места в нем нет. Ну, правда, в нем присутствует несколько моих младенческих фото – такого противного голого дитяти…
«Посмотри, каким миленьким ребенком ты была! И во что выросла!» Хотя трудно назвать эту противную докторскую колбасу с глазками и радостно открытым ртом – «миленькой»! Фото с гордостью показывали всем приходящим в дом, так что я решительно сократила их количество.
Да, забыла сказать. Мою маму зовут Евгения. Видимо, планировалось появление мальчика. Тут я у бабушки поинтересовалась, имела ли она в виду евгенику – науку об улучшении наследственности человека, когда называла маму Евгенией. Или это я «улучшила» нашу наследственность?
«Умные все очень стали!» – разозлилась бабушка.
Своих дочерей она вырастила сама, дала им образование и, как она любит говорить, – «моральные устои». Только личная жизнь их не очень сложилась. Тут бабушка была бессильна.
«Лида очень разборчива с женихами, – говорит бабушка, – надо иметь меньше амбиций, а то так можно никогда не выйти замуж!» Про маму она такого не говорит, а только скорбно поджимает губы, потому что мама, видимо, была не так разборчива с женихами, в результате чего появилась я.
И именно я теперь являюсь причиной того, что мама никак не может выйти замуж. Замкнутый круг!
Тема «личной жизни» постоянно присутствует в домашних скандалах: это такая «заминированная» территория, где опасно сделать лишний шаг в сторону. Но, по-моему, основа всех наших бед – тусклая и непролазная бедность. А тут еще и ребенка нужно «тянуть»…
«Ну уж простите! Воровать не умею!» – выкрикивает бабушка на попреки дочерей.
С большим трудом наша семья наскребла Лидочке на маленькую однокомнатную квартирку на окраине и такой же маленький автомобиль «матисс» ярко-желтого цвета, похожий на осу. Этот цвет больше всего подходит к ее ядовитому характеру, чтобы на дороге все были заранее предупреждены: не приближайся! Опасно для жизни!
Лида занимается переводами с итальянского и все еще грезит, что однажды ее увезет в Италию местный красавец… Подняв глаза к потолку, она любит вспоминать, как он сказал: «Ваши волосы горят огнем, как осенние деревья, освещенные солнцем!» Поэт! Романтик!
Потом, запрокинув голову, она начинает медленно перебирать пальцами пряди золотых волос, которые переливаются на солнце.
Позже оказалось, что этот «романтик» из Милана на фотографии – нечто среднее между торговцем рыбой и киношным мафиози. И это волосатое создание, конечно, ростом Лиде по плечо!
«О-о-о! Очередной болтун! – машет руками мама. – Лучше бы он нас всех удочерил».
И я представила, как все мы, включая бабушку, «удочеряемся» этим торгашом и, светловолосые, в длинных белых платьях, гуськом идем за ним по
