— Можно сказать и так, — проскрипела я, и феи, убедившись, что я не рассыплюсь на части, заговорщически переглянулись и снова пакостно заулыбались.
— Светлую Леди известят о вашем прибытии, — жизнерадостно осклабившись, сообщила одна из таможенниц. — Но этот, — пренебрежительный тычок пальцем в сторону Тамаза, — в Сейвенхолл не идет!
— Почему? — ожил наконец Фирс, видимо, осознав, что мне уже ничего не грозит.
— Запрет Совета, — невозмутимо ответил вместо них сам Тамаз. И даже бровью не повел, когда весь экипаж как по команде уставился на него, сосредоточенно решая — навалять ему прямо сейчас или все-таки дождаться ухода проверки. — Только вот интересно: что скажет Совет, если вы сейчас нарушите мое право Договора?
— Право Договора? — хором переспросили Фирс и одна из таможенниц. Феи метнули в мою сторону настороженный взгляд, чтобы тотчас вернуться к попыткам испепелись оным попавшего в немилость соотечественника. А Тамаз продолжал расслабленно улыбаться, покачиваясь с пятки на носок, и от его безмятежной улыбки отчего-то еще сильнее захотелось засветить ему в глаз.
— Она подписала Договор, — подтвердил представитель Сказочного Народца, небрежно кивнув в мою сторону. — Я должен провести ее в Светлейший Сейвенхолл и вернуть обратно целой и невредимой в установленный срок.
Феи вдруг резко выпрямились, будто палку проглотив, и уставились на соотечественника со странной смесью омерзения и восхищения во взгляде.
— Подонок, — неожиданно спокойно и единодушно высказались таможенницы, и широкая улыбка Тамаза незамедлительно засияла еще ярче, словно он получил самый желанный на свете комплимент. Впрочем, обойти договор о запрете посещения Сейвенхолла, составленный самими феями — да, это нужно суметь…
Понять бы еще только, что вообще происходит!
— Итак, таможня астероида Лорианы, разумеется, не станет препятствовать исполнению моего Договора? — улыбка этого мерзкого типа грозила покинуть пределы его же лица.
— Разумеется, — отрешенно повторила фея. И тоже улыбнулась — и от этой милой улыбки по моей спине под толщей ташийской иллюзии промаршировал целый полк нервных мурашек. — Если, конечно, все прочие отсеки в порядке и никаких взрывов в космопорте не последует.
— Мясо выкинем у вас же, — мрачно вклинилась Роллина, скрестив руки на груди и недобро покосившись на Фирса.
— Мы все равно должны осмотреть весь корабль, — обернулась к сестре капитана таможенница.
— Ну так за чем дело-то встало? — пожал плечами Сунар.
Люк гостевой каюты скользнул на место, и из меня будто весь воздух выпустили — до меня только сейчас дошло, в каком напряжении меня держало присутствие фей. Фирс ссутулился и с облегченным вздохом подошел ко мне, и я на автопилоте протянула руки ему навстречу.
— Я думал, я их… — придворный художник запнулся, то ли не желая осознавать произошедшее, то ли просто не в силах произнести вслух, что едва не убил представителей фейской таможни. Тряхнул головой, так и не договорив, по-медвежьи неуклюже плюхнулся рядом и уже почти привычно сгреб меня в охапку.
Я обняла его в ответ — сначала осторожно, желая подбодрить и успокоить; но бороться с порывом прижаться покрепче, спрятаться ото всех проблем за крепким мужским плечом — не оказалось сил… и я сдалась. Расслабилась в теплых мужских руках, рассеянно мазнула губами его шею, усмехнулась, когда он покрылся мурашками от прикосновения, и спрятала лицо у него на груди.
Не знаю, какой могла бы быть моя жизнь без него. Не хочу знать.
Потому что в ней совершенно точно не будет возможности плюнуть на то, что за задвинувшимся люком полно постороннего народа, и нетерпеливо теребить демоновы непослушные пуговицы на его рубашке, краем глаза подметив, как ближайшие к выходу деревья потянулись друг к другу, стелясь по стене и заклинивая механизм открытия. Не будет блаженного забытья, когда в голове не остается места даже для самой простой мысли, а весь мир вокруг сжимается до его запаха и замыкается в бесконечный круг его объятий, не теряя ни капли смысла и содержания — но становясь цельным. Не будет твердой уверенности, что теперь — все на своих местах, все в порядке. Все хорошо, пока он рядом.
Обо всех препятствиях и последствиях можно будет подумать после. Сейчас все равно не получится.
Глава 43
Самая легкая часть
Наставник всегда говорил мне, что люди вокруг делятся на две категории: на тех, кто вынуждает тебя быть сильнее, и тех, ради кого тебе хочется
