смертный, а тут вдруг — сразу трое! О, у Инквизиции ко мне будет мнооожество вопросов… — тут фей заулыбался совсем уж неприлично. — А главное, у меня действительно есть уважительная причина торчать тут с незваными гостями, и пусть только попробуют меня снова вышвырнуть!
— А ничего, что людям сюда вообще вход заказан? — подозрительно поинтересовалась я.
— Ничего, — пожал плечами Тамаз. — Вы здесь по Договору, даже Инквизиция не посмеет поднять на вас руку. Главное — не вздумай колдовать в присутствии других фей!
— Почему? — окончательно растерялась я.
Маз тяжело вздохнул, поискал глазами лодку — но встречающие не слишком спешили, так что от объяснений величайшая драгоценность Сказочного Народца отвертеться никак не могла.
— У нас другая система восприятия, нежели у людей. Вы видите магию как плетения, как что-то, держащее форму и индивидуальное, как почерк… который хоть и опознаваем — но его так легко подделать! — фей замешкался, формулируя. Кажется, лектор из него еще хуже, чем из меня. — А нам достаточно взглянуть на заклинание, чтобы понять, чье оно. Все равно что найти под подушкой длинный черный волос и определить, кому он принадлежит. — Он беспомощно пожал плечами.
Я автоматически дернула себя за длинную темную прядь. Прическа оставляла желать лучшего — как, впрочем, и всегда.
— Хочешь сказать, что если кто-нибудь увидит мои магические потуги, то сразу поймет, кто взорвал щиты аномалии?
— Ну да, — с облегчением кивнул Тамаз и снова нахмурился. — Надеюсь, не надо объяснять, почему несколько часов после плетения заклинаний лучше не показываться на глаза феям?
Я кивнула. Остаточные всплески силы развеивались тем дольше, чем мощнее вызванная магия, а мелочиться я не любила. Что ж, значит, сидим тише воды, ниже травы.
— То есть вы не видите через те иллюзии, которые навожу я? — сделал свои выводы Фирс.
— Иллюзии ташиев в принципе непроницаемы, — поморщилась величайшая драгоценность Сказочного Народца. — Не знаю, почему. А теперь — цыц! Звуки по воде далеко разносятся…
Оказывается, мы так увлеклись вытрясанием подробностей из Тамаза, что проворонили тот момент, когда встречающая делегация отправилась к нам навстречу. Небольшая белоснежная лодочка рассекала спокойные воды темного озера с целеустремленностью голодной акулы, и хищно прищуренные глаза феи, гордо восседающей на носу, только дополняли неприятную ассоциацию. Я нервно дернулась, но первоначальный свой порыв — спрятаться за Фирсову спину — все-таки сумела подавить.
Все Темные и их дочери! Что же мы творим…
Глава 11
Убей его!
Вблизи белоснежный материал охотно демонстрировал пульсирующие бледно-голубые прожилки и едва ощутимо пружинил под прикосновением, оставляя на пальцах странноватый холодок. Вода конденсировалась в углах, лениво сбегала по стенам, искажая правильный рисунок магических венок на волшебном камне, и собиралась в лужицы на полу. Единственное окошко под потолком оказалось зарешечено толстыми прутьями из чистой силы, а дверь вообще растворилась, стоило ее закрыть с той стороны.
…Башня ветряка, как выяснилось, была на диво многофункциональна, и я уже здорово сомневалась, что действительно хочу познакомиться с фейской архитектурой настолько близко.
Тамаза тот простенький факт, что нас безо всяких разговоров и объяснений отправили под замок, ничуть не напрягал. Напротив, фей выглядел таким умиротворенным, будто рассчитывал взбесить нас еще сильнее. Величайшая драгоценность Сказочного Народца расслабленно уселась прямо на белоснежный пол, вальяжно откинулась на стену и вперилась мечтательным взглядом в крошечный кусочек закатного неба, забранный решеткой. Предпринимать что-либо этот засранец явно не собирался.
— И чего мы ждем? — не утерпела я.
— Решения местного суда, — лениво потянулся Тамаз.
— И что они решают? — недоуменно хмыкнул Фирс. — Та фея даже не спросила ничего!
— Ну, вот как решат, что ничего не знают и нифига не поняли, так и вернутся, — пожал плечами Маз. — Стандартная схема работы бюрократических организаций, этого, увы, даже Сейвенхолл не избежал…
Я фыркнула себе под нос и потихоньку перебралась поближе к придворному художнику. Эльданна Ирейи привычно бросил в нашу сторону неодобрительный взгляд, но промолчал: похоже, эта жертва дворцового этикета даже в тюрьме способна сидеть с идеальной осанкой и непроницаемой
